Куда пропали снегири?

Но вот недавно я нашла в православных святцах имя - Рустик. Оказывается, есть и переводится с ла­тинского - «деревенский». Значит, не соврал, значит, крещён. Деревенский Рустик, живущий в православ­ной общине в вологодском селе. Хочется верить, что он сумеет полюбить неспешную сельскую жизнь, ведь у него чуткое и настрадавшееся сердце. Сердцем сво­им чистым он вымолит исцеление своей любимой мам­ке, и несравним будет тот подарок ей ни с какими да­же самыми дорогими брошками.

КУДА ПРОПАЛИ СНЕГИРИ?

В натопленной горнице в два окошка с белыми крахмальными занавесками, с маленьким сто­лом под чистенькой клеёнкой, с пёстрыми поло­виками от порога к кровати, спит девочка. Вернее, даже уже не спит, а хитро хмурится, лишь только за­слышит бабушкины шаги.

Два раза хитрость удавалась. Бабушка подходила, глядела на спящую внучку.

Жалко будить - уходила. А в третий раз...

- Вставай, Катюша, вставай, моя хорошая. В школу-то пойдёшь сегодня, или, зайдёт Павлик, сказать пусть без тебя идёт?

Катюша жмурится, но уже одним глазом. Ей очень надо посмотреть, как улыбается бабушка. Вставать не хочется, под тёплым одеялом куда как хорошо. Ещё минуточку... А бабушка подходит к окошку, поднима­ет край занавески и ахает:

-    Снегири! Снегири прилетели! Да какие важные сидят, да какие солидные, вот ведь красота, и создал Бог красоту такую...

Катя стремительно соскакивает с кровати. Шлёп-шлёп босыми ногами к окошку. Снегири! Нет снеги­рей.

-    Ну, бабушка, опять ты пошутила... - обиженно надула губы Катюша.

-    А как тебя ещё поднять? - смеётся бабушка. - Да прилетят твои снегири, прилетят, никуда не денутся.

Катя собирается в школу. Она уже совсем не хочет спать, весело снует по горнице и на бабушку не сер­дится. Это она всегда так - чтобы Катя встала. Но очень часто снегири действительно сидят на яблоне­вой ветке перед окном. Тогда Катя прижимается но­сом к стеклу и шепчет тихонько: «Бабушка, их пять, нет, шесть... Бабушка, красота-то какая».

Сегодня они появились аккурат к Катиному чаю. Бабушка налила ей в большую кружку чаю с молоком, отрезала большой кусок пирога. И вот они - снегири. Уселись на голых ветках, горят фонариками.

-    Сказала же, никуда не денутся, - бабушка сама любуется снегирями.

Но хлопает дверь, сосед Павлик в нахлобученной на глаза шапке вваливается в дом, краснощёкий от ут­реннего морозца.

- Почто не одетая? Ждать не буду. Смеётся Катя:

-   Пошто! Кто так говорит - пошто! А ещё четверка по русскому. Надо говорить - почему. А сначала по­здороваться: здравствуйте, Варвара Семёновна, здравствуй, внучка её Катя!

Павлик молчит. Он всегда так - с Катей не спорит, но и не обращает внимания на её вечные придирки. Павлик деревенский, он родился здесь, в Матрёнино, и никуда отсюда не уезжал. А Катя городская, она с родителями живёт в Москве, но родителей на четыре года послали в командировку на Кипр. Катю привезли к бабушке, в Вологодскую область. Кате здесь нравит­ся, с бабушкой они ладят, в школе проблем особых нет, живут себе и живут, родители деньги присылают, посылки. Бабушка немного на родителей ворчит: за­чем девочке столько одежды, свитер не свитер, куртка не куртка, нехорошо перед другими-то выставляться, другие ведь не могут. Права бабушка, Катя сколько раз уже ловила на себе завистливые взгляды подру­жек. Но очень уж хочется надеть обновку.

- Бабушка, вырасту же, мала будет!

Бабушка вздыхает. Пожалуй, это единственный конфликт с внучкой. А в остальном, не разлей вода. И посмеются, и погорюют, и посекретничают. А вре­мя, оно летит быстрее, чем хотелось бы. Вот уже Кате шестнадцать лет.

- Вставай, внучка, снегири-то сидят на ветке, ждут, хотят тебя с днём рождения поздравить.

Катя опрометью бросается к окну. Загадала: если правда - снегири, получит она сегодня поздравление, которого очень ждёт. Не от родителей, они уже позд­равили Катю. Особое поздравление ждёт от Миши Марьина, студента института культуры. Летом он приезжал к родственникам в соседнее село Агапово, они познакомились на дискотеке. Миша высокий и черноглазый, не то что Павлик, белобрысый и с вес­нушками. И говорит грамотно. Но главное совсем не это. Главное, Миша - гитарист. Он сам сочиняет пес­ни и поёт, голос у него - заслушаешься. Миша сразу выделил Катю из деревенских девочек, и когда девчон­ки уговаривали его спеть, он пел и смотрел на Катю.

Катя светилась. Миша не скрывал своего к ней распо­ложения. Пришло Катино счастливое время. Она пе­ретряхивала свои «кипрские» наряды, то распускала волосы, то собирала их в замысловатый пучок и -очень поздно приходила. Конечно, пошли разборки с бабушкой. Та по-прежнему подсаживалась к ней пе­ред сном на кровать:

- Катюша, милая, покажи мне своего ухажёра. Пригласи его к нам, что ты его прячешь?

- Что на него смотреть, - отмахивалась Катя, - че­ловек как человек, образованный, воспитанный, с Пашкой не сравнить. И вообще я спать хочу.