Куда пропали снегири?

Выпила. И... уже не вправе была писать этот репор­таж. Адрес дали по ошибке - отговорилась тогда в ре­дакции, свадьба была в духе старых традиций - алко­гольная. Фарисейство - печальное знамение недавнего времени. Нас упорно приучали якобы верить в светлое будущее, негодовать на инакомыслие, якобы скорбеть и якобы веселиться. Мы приспособились к содружест­ву двух правд, одной для служебного, другой для част­ного пользования. Сейчас другое. Сейчас нам уже нет никакой нужды притворяться. Мы обнажаем свои по­роки наспех, совсем не конфузясь по поводу их коли­чества и непотребства. Зачем казаться лучше, чем мы есть, зачем фарисействовать? Время бежит так неумо­лимо, и надо успеть. Успеть насытиться. На Руси гово­рили: «Сытый голодного не разумеет». Потому что у сытого идеалы свои, у голодного свои. Ничего не из­менилось и в наши дни. Те же голодные тянут руки в метро, собирают по вокзалам бутылки, те же сытые торопятся по многочисленным своим делам, обеспечи­вающим им ещё большую сытость. Сейчас для чрево­угодника соблазн великий. Ломятся полки от замор­ских разносолов: коробочки, баночки, пакетики, бутылочки - вашему столу от нашего стола... И то хо­чется, и это, и это, и то. Но зачем называть грехом бе­зобидный, разнообразящий бытие каприз? Ведь как пел поэт: «... хоть поутру, да на свои». Но давайте вспомним, как выглядит человек, поднимающий денно и нощно стопудовые гири. У него крутые бицепсы, поч­ти уродливые, огромные руки. А у человека, обречён­ного лежать, совсем атрофированные, неразвитые но­ги. То есть, развивая одно и совсем не развивая другое, не достичь физического совершенства. А ведь желу­док - это ещё в человеке не всё. У него ещё есть сердце, способное или не способное сострадать и радоваться. У него есть душа - тонкий инструмент, по струнам ко­торого бережно и осторожно водит рукой Создатель. Мелодия души, чистота её зависит от настройки. А кто настроит душу, кто натренирует её, если все силы от­даны желудку?

На Руси испокон веков постились. Четыре поста - Рождественский, Успенский, Петровский и Великий утверждены в помощь и спасение христианину. Это как остановка, некий передых в жизненном пути. Остановись, одумайся, оглянись назад, отдохни от скоромной жизни. Пост называют подпоркой, косты­лём в духовной жизни. Так-то трудновато, а если под­держат, ничего, как-нибудь выдюжим. И если впал в грех чревоугодия, если позволил себе слабинку воз­любить желудок паче всего остального, покайся и вступи в пост. Конечно, постящийся обуздывает не только желудок, он обуздывает свой язык, не позволяя сквернословить и осуждать. Он обуздывает свою гордыню, прощая близким их промахи и ошибки, обуз­дывает свою душу, чётко оправляя её в рамки дозво­ленного постом бытия. Вот и получается, что пост - ве­ликое для нас благо, а мы с такой неохотой не только приступаем к нему, но и слушаем о пользе его нехотя, а то и с раздражением. Это неуёмный желудок дикту­ет нам свои права: ты болеешь, тебе надо усиленное пи­тание, куда тебе поститься. У тебя в самый разгар пос­та день рождения, гости придут, а ты им морковку тёр­тую. Ну уж нет... Да какая разница - пощусь я или нет, лишь бы зла не делать. Эти доводы у нас наготове. Мы убеждаем себя сами в их убедительности, хотя на каж­дый из них есть доводы другие. Нет такой болезни, ко­торую лечат переполненным желудком. Наоборот, во многих методиках лечения заложено именно голода­ние. И если вместо жирного бульона вы выпьете стакан свежего яблочного сока, польза будет куда более ощу­тимой. Часто приходят к священнику за советом:

- У меня день рождения, юбилей. Хотел гостей поз­вать, но пост.

Батюшка обычно советует: «Перенесите застолье. Всё будет так же: и речи, и тосты, и подарки. Но не бу­дет греха. Есть ли разница гостям вашим, какого чис­ла их пригласят? »

А насчёт добрых дел взамен поста... Грубая посло­вица, да справедливая: «Сытое брюхо к молитве глу­хо». Чревоугодие, если не накинуть на него вовремя узду, может обернуться страстью. А всякая страсть подчиняет себе разум и сердце. Она будет хозяйни­чать, диктовать свою волю и требовать, требовать. Добрая мысль - предтеча доброго дела. Не будет мыс­лей, страсть позанимает все вакантные места, а зна­чит, и дел не будет. Страсть своего рода болезнь, и болезнь опасная. Это как наркотик, привычка к нему пагубна. Подвижники благочестия понимали это хо­рошо. Они-то знали, как пагубен смертный грех чре­воугодия. И отвечали на него воздержанием, подви­гом усиленного, иногда протяжённостью в жизнь, поста. Воздержание открывало путь к глубокой, пока­янной молитве. А вот они - мы:

-   Решила поста придерживаться. День ничего, а на другой прямо тянет к холодильнику. Покрутилась, покрутилась, да и съела бутерброд с колбаской...

Или вот они, тоже - мы: ,

-   Я поститься буду, твёрдо решила. Только прошу, благословите, батюшка, салаты не с подсолнечным маслом, а с майонезом, я очень майонез люблю...