Куда скачет петушиная лошадь

— Замечательно ловит радиоволны, хотя только в пределах Урала и Поволжья, — похвалился он. — Слушаю новости, астрологический прогноз и кулинарные рецепты. Пожалуйте покушать, гости дорогие, плов почти готов.

— Мы по делу, — отказался было Волк, но Васа махнул поварёшкой:

— Сперва плов, потом дело. Видите, какой у меня гость! Водяной Пянтег из Камы прибыл — специально на мой плов!

Второй дяденька — бритый и могучий — приветливо кивнул.

— Вообще-то мы его вместе варим, — пробасил он. — Уже две недели.

— Ой, за две недели рис разварится просто в клей! — всплеснула руками Даша.

— Дак то рис, — сказал Пянтег. — А у нас в Прикамье рис отродясь не растёт. Вместо риса я предложил использовать мелкий речной жемчуг. Вот за две недели он как раз уварился.

— Со специями тоже проблема, — вздохнул Васа. — Барбарис да перец, да зира, да шафран — нешто они растут в уральской реке? Вместо зиры я зверобоя на опушке надёргал — оба на «з» начинаются, должно подойти. Вместо перца — тину забродившую, ух и ядрёная, с ног валит! А взамен шафрану…

— А курдюк! — перебил его Пянтег. — Кто-нибудь знает, что такое курдюк?

Гости переглянулись — явно не знали.

— Ругательство, — неуверенно предположил Волк. — Неприличное.

— И как его класть, если неизвестно, что это такое? А? — наседал Пянтег.

— Да ладно — курдюк, а вот откуда вы барана взяли для плова? — поинтересовался Волк. — Явно ведь бараниной пахнет. Люди ушли, а баранов на берегу Колвы забыли?

— Не-а, мы щуку перевоспитали, — хмыкнул Васа. — Знаешь, как сложно было убедить щуку отрастить рога и покрыться шерстью?

— Особенно тяжко пришлось, когда мы учили щуку кричать «бе-е!» — опять перебил его Пянтег. — Ладно, хорош болтать, пора обедать. Только у нас посуды нету.

— Мы гостей не ждали, тарелки не запасли, — кивнул Васа.

— У нас есть четыре тарелки, — Тове выступил вперед и «отклеил» посуду с копыт.

— Ух ты! — восхитился Пянтег. — Давно иранского серебра не видал. Хорошо, что вы с серебром, ребятки, Неназываемые серебра не любят, как и вся дурная нечисть. Не прилетят. Хоть поедим спокойно. А то вчера одной рукой шаурму ешь, другой от Неназываемых отбиваешься. Какое в таких условиях пищеварение, а? Вот именно. А кто вы такие будете, гости дорогие? Ну, этот пятиногий с длинной шеей и золотой башкой — явный полночный морок, а мальчик на нём кто? И девочка? Похожа на человека, но ведь людей больше нет? Девочка, притворяющаяся девочкой…так-так… И волк, притворяющийся волком?

— Это не волк, это какой-то большой начальник, — прошептал Васа тихо-тихо.

— Я не морок! — обиделся Тове. — Я конь Товлынг-лув, а мальчик — это Мир-суснэ-хум, приглядывающий за миром… эй, вы чего?

Водяные захохотали.

— Ну, распотешил, — еле успокоился Васа, вытирая синие слёзы зелёной бородой. — Ну, забавник. Нешто мне не знать Мир-суснэ-хума и его восьмикрылого коня! Скорее уж ты петушиная лошадь. Я её примерно так и представлял. Только с петушиным гребнем.

— Это я так изменился от плохой экологии, — сообразил Тове. — Загрязнение водоёмов, выбросы ядовитых отходов, то да сё. Мы это проходили, то есть я хотел сказать, что я от этого заболел.

— Ну да? — не поверил Васа. — Так давно уже нету ни выбросов, ни загрязнений. Люди ушли и всю грязь с собой забрали. Лес да река сами по себе чисты, их только люди испакудили. Ну, не будем о грустном. Девочка, подставляй тарелку.

И плюхнул на серебро пятого века огромную порцию плова. Какое-то время было тихо — все жевали. Потом Даша сказала:

— Мне кажется, это очень вкусный плов. И в нём всё настоящее, пловное: не щука, а баранина, не жемчуг, а рис.

Водяные переглянулись.

— Значит, хорошо получилось щуку в барана перевоспитывать, — заметил Пянтег с лукавой усмешкой. — Приезжайте ко мне в гости, в Пянтег, это село такое, южнее Чердыни, южнее Редикора, на реке Каме. Люди оттуда ушли, один духи вогульские да коми-пермяцкие остались. Я вам окуней превращу в филе жирафа, и мы славно подзакусим. Можно прямо сейчас всей компанией отправиться.

— Нет, мы торопимся, — отказался Волк. — Вы в курсе, что на севере творится что-то неладное?

— Я ничего не знаю, — быстро отказался Васа. — У нас всё хорошо. Люди ушли — ну и ладно. Не больно-то и хотелось.

— Я что-то слышал, — задумчиво кивнул Пянтег. — Уже с полгода с верховьев Камы шла перепуганная рыба. Она была в такой панике, что я даже не мог разобрать ее безумный лепет. Хотя не хвастаясь скажу, что по-рыбьи хорошо понимаю. А вот уже полтора месяца, как с севера вообще ничего не идёт. Как будто там ничего нету, пустота. Какой-то Неназываемый сожрал всю рыбу… и, возможно, всю реку.

— Вот мы и отправились в разведку на север, — продолжил Волк. — Для скорости пошли коротким путём, через Узкую улочку близ Искорского городища — ведомо вам это место?

Водяные закивали — мол, знаем.

— И наш товарищ, трёхголовый змей Гундыр застрял в расщелине, — закончил Волк. — Дайте штопор, пожалуйста, мы его выковырнем, а то он и сам застрял, и нам дорогу перегородил.