Куда течет река времени

Приведем здесь отрывок из его письма к Л. Инфельду, датированного 1950 годом, но более чем актуально и мудро звучащего сегодня. «Вы знаете, как высоко я ценю стремление к подлинному миру. Мне кажется, что в нынешней ужасной ситуации прямые мероприятия, которые здесь входят в игру, не имеют видов на успех, потому что повсюду пошатнулось доверие к честным намерениям другой стороны. У меня нет никаких прямых предложений. В настоящий момент могут быть приняты в расчет лишь некоторые отдельные шаги разных лагерей, способные постепенно восстановить доверие, без которого нет конкретных путей к сохранению международной безопасности».

Неудивительно, что такой человек вызывал ненависть у людей, являющихся его антиподами. Была создана даже антиэйнштейновская организация, и раздавались подстрекательства к его убийству.

А вот как сам он определял свою нравственную позицию в письме к своему другу, немецкому физику М. Борну: «Что должен делать каждый человек — это давать пример чистоты и иметь мужество серьезно сохранять этические убеждения в обществе циников. С давних пор я стремлюсь поступать таким образом — с переменным успехом».

И сам М. Борн заключает: «…речь идет… о чистоте и о честности в мыслях и чувствах. И в том, и в другом отношении мы чтим Эйнштейна как образец и как учителя».

Хотелось бы отметить еще отношение А. Эйнштейна к своей необычной славе. Он был к ней совершенно равнодушен. Приведем снова свидетельство Л. Инфельда: «Эйнштейн совершенно не сознавал своей славы; он являет собой единственный, пожалуй, пример человека, на которого величайшая слава не оказала никакого воздействия… Медаль Нобелевской премии вместе со многими другими и десятками почетных дипломов лежала в ящике, в комнате, где их хранила секретарша, и я уверен, что Эйнштейн не имел даже представления, как выглядит эта медаль».

Долгая слава А. Эйнштейна, которая сопутствовала ему при жизни и только возрастает после смерти, объясняется полным соответствием величия этого человека как ученого его стремлению защищать угнетенных и служить прогрессу человечества. Сочетание этих высоких нравственных норм с необыкновенными открытиями таинственных свойств природы, лежащих за пределами наглядного воображения людей, явилось надежным основанием вечной его славы. Необычайно высоко ценил его наш физик, лауреат Ленинской и Нобелевской премий Л. Ландау. Вот как об этом вспоминает

В. Гинзбург: «…Ландау имел «шкалу заслуг» в области физики. Шкала была логарифмическая (классу 2 отвечали достижения в 10 раз меньше, чем для класса 1). Из физиков нашего века класс 0,5 имел только Эйнштейн, к классу 1 относились Бор, Дирак, Гейзенберг и ряд других… Ландау, как видно… из сказанного… ставил Эйнштейна выше всех физиков нашего века, и это мнение просто бесспорно».

Закончить небольшое отступление, касающееся личности А. Эйнштейна, я хотел бы двумя его высказываниями. (Это высказывание из письма польскому физику Л. Инфельду, датированного 1950 годом).

Первое звучит удивительно актуально сегодня. «Раньше человек был, по существу, лишь игрушкой в руках слепых сил; сегодня он, кроме того, стал игрушкой в руках бюрократов. А все же он на это соглашается. Знаете ли Вы изречение Лихтенберга: «Человек не многому учится на опыте, так как каждая новая глупость представляется ему в новом свете».

Второе высказывание характеризует отношение А. Эйнштейна к жизни вообще и особенно подчеркивает гармонию его внутреннего мира, всегда и во всем согласного с естественным ходом процессов, определяемых законами природы: «Жизнь — это возбуждающее и великолепное зрелище. Она мне нравится. Но если бы я узнал, что через три часа должен умереть, это не произвело бы на меня большого впечатления. Я подумал бы о том, как лучше всего использовать оставшиеся три часа. Потом я бы сложил свои бумаги и спокойно лег, чтобы умереть».

Таков был создатель теории относительности. Что же утверждает эта теория?

Она основана на двух постулатах, которые являются обобщением опытных фактов. Первый из них гласит, что равномерное поступательное движение никак не сказывается на любых физических явлениях.

Мы сталкивались с этим обстоятельством, когда говорили о галилеевском принципе относительности движения. Но в постулате Эйнштейна есть весьма существенное обобщение. Как читатель помнит, Г. Галилей говорил только о механических явлениях — о движении предметов, брошенных человеком, о полетах мух и т. д. Движение корабля, например, на них никак не сказывалось. А. Эйнштейн же подчеркивает, что не только механические движения, но и любые другие явления, например электромагнитные, в каюте корабля будут протекать также совершенно одинаково, независимо от того, движется корабль или нет.

Второй постулат теории относительности гласит, что скорость света в пустоте всегда одна и та же, не зависит от движения ни источника, ни приемника света и равна (по современным данным) с = 2 999 792 456,2 м/с.

Если первый постулат принимается нами как вполне естественный, то второй вызывает серьезные недоумения.