Куда Уехал Цирк. Дорога-4.

- Да быстрей ты! - зашипела Марья злым шепотом, которым хорошо говорить на сцене, чтобы галерка слышала. - Давай, чтобы вперед этой по тропе подниматься!

И повернулась к выходу с пляжа.

Черная трава, практически оттолкнув Марью, завернула за кусты, рванув чуть ли ни бегом. И тут же раздался злой крик. Вылетев вслед за девицей, все остановились. За кустами накрытая раскидистыми ветками тополя открывалась маленькая проплешина песка, метров трех в длину. Плотно утоптанный раньше, сейчас песок был взрыхлен до состояния пуха. Черная Трава лежала носом в песке, поднялась на руках, оглянулась и увидела веревку, натянутую поперек тропы. Вскочила, схватила за нее и дернула, что есть силы. И вновь заорала: на нее рухнул поток лесного мусора - сухих сосновых иголок, листьев, мелких веток и песка. Из куста вдруг вылетели две чешуйчатые головы, громко сказали – бу-у-у и снова исчезли в листве. Девица хватала ртом воздух и не могла сказать ни слова.

- МРЯЯЯВВВ! - заорали сверху торжествующе.

- Шутка! - заявила Эни и спокойно прошла мимо.

- Мы тоже любим шутит! - добавила сестренка Ю, проходя вслед за Марьей мимо. До скалы, за которой, собственно, и начиналась тропа вверх, оставалось пара метров, когда сзади, как взрывом, полыхнуло ненавистью. Одновременно раздался предостерегающий крик Уны. - Ю! - вскрикнула Эни и, войдя в темп, толкнула девушку в сторону. Нож просвистел мимо юной китаянки, а вот дочери Токей Ито повезло немного меньше… Зара, как всегда, сказала правду.

Улыбающаяся девушка вышла из-за поворота тропы, огибающей скалу, и получила нож в правую руку, чуть выше локтя. Болезненный вскрик раненой, испуганные девичьи крики, разъяренный рык Невса, вопль ужаса виновницы «торжества» - все слилось воедино.

Уна метнулась к раненой, Марья, раскрывая на ходу рюкзак, кинулась туда же, отдавая приказы:

- Невс, ФУ! Эни, куда рванула?!

- За доком, - девушка замерла на полушаге.

- И зачем? Тут ничего смертельного нет, а швы он в лагере накладывать будет. Хотяяя… Желчь тут не помешает!

Эни кивнула и рванула дальше.

Уна, не трогая нож, осматривала руку Ивы, уже сидящей спиной к скале. Марья пробежала пальцами по плечу пострадавшей, нажимая последовательно несколько точек.

- Вот, солнышко, теперь больно не будет… - улыбнулась девушке.

- Меня не Солнышко зовут, а Кей - Дерево Ивы, - она покосилась несколько испуганно на руку, которую совсем не чувствовала.

- Очень красивое имя, ива такое гибкое дерево, - заговаривала женщина зубы пациентке, готовя перевязочный материал. - Ну, что там, Уна?

- Ничего страшного, кость не задета, только мышцы…

- Тогда давай, убирай нож и тампонируй рану сзади, пока я залью гелем впереди, - Марья передала индианке стерильный тампон.

- Рану промыть нужно, - не согласилась та.

- Гель все сделает, и продезинфицирует, и кровотечение купирует… Хм, кровь остановит, промоет и всякую дрянь уберет, - поправилась женщина, теперь понимая, чего стоило Ло говорить на «армейском».

- Жаль, шрамы останутся, - посетовала, Уна, глядя, как белая женщина сноровисто заканчивает перевязку.

- Не останутся, док швы наложит, там только ниточки и будут. Не приглядишься, так и не заметишь, - успокоила и целительницу, и пострадавшую Марья.

Перевязка заняла считанные минуты, и Марья проделала манипуляцию с плечом в обратном порядке.

- Совсем не больно, - удивилась Кей, пошевелив рукой.

- Гель обезболивает, - пояснила ей медсестра поневоле. - Так, а что там у нас с этой дурой? - вдруг озаботилась она тишиной за спиной.

Дура сидела под деревом и тряслась, глядя на Невса, молча вздыбившего шерсть и щерившего клыки, да двух ящериц-переростков. Такими Шен и Фен никто еще не видел. И если бы при первой встрече ребятки вот так надулись, встопорщили все что может топорщиться, да еще и оскалили острые лезвия «гильотин», - ходоки, как тот товарищ Хантер, не только за весло схватились бы, но и за огнестрел. А уж какими эмоциями они девицу глушили, Марья могла только догадываться. От бушующего на поляне шквала она уже давно закрылась плотно, насколько смогла.

- Шен, Фен, фу! Гулять! Вода! - гаркнула на чешуйчатых.

Те вздрогнули, изогнулись, оборачиваясь на голос. Зрачки из ниточек расширились до нормальных размеров, моргнули матовой пленкой третьего века.

- Давайте, давайте, - Марья похлопала в ладоши, и ящерки медленно, как заторможенные двинулись к берегу. - Невс, фу!

Кот встряхнулся чисто по-собачьи, гребанул задними лапами песок, естественно, в сторону Черной Травы и гордо отошел.

Девица проморгалась, вскочила на ноги и рванула прочь с пляжа, попытавшись оттолкнуть Марью с дороги.

- Не так быстро, - женщина легко перехватила беглянку, а при попытке той ударить, так же легко скрутила. - Что, опять врать папочке собралась? Нет уж, подождем Желчь и на месте разберемся кто, куда и почем…

Дожидаться долго не пришлось, что тут проплыть, тем более хорошо замотивированным мужикам? Причем всем сразу!