Куда Уехал Цирк.

- Там не только Стаси! Там еще Эни и Мара! - крикнул возмущенный Дени, - Как вы можете?!

- Проклятые! Анастасия! - старик затряс кулаками над головой, - Да пусть всех ваших девок хоть...

Договорить Федор не смог, захлебнувшись водой, уже пустое ведро, брошенное Яковом, со звоном врезалось ему в грудь. А потом его достала Марья.

Нет, она не стала его бить, просто ткнула пальцем, старик уронил руки и мешком свалился в лужу. Чего стоило женщине всего лишь отключить старую сволочь, понял только Дени. То ледяное бешенство, которое клокотало в ее душе, скрыть от парня не представлялось возможным.

Правда, Дени и сам был не менее взбешен, хотя вряд ли понимал, что сказанные стариком на таком накале эмоций слова, стали бы проклятьем и для его сестры, и для Маринки. Зато это прекрасно понимали цыгане. Зара стояла, прикрыв рот ладонью, и что-то быстро бормотала на своем гортанном языке, а бледная как смерть Люсиль, казалось, вот-вот свалится в обморок.

- Уберите этого... этого... - прошипела Марья. - А то я за себя не ручаюсь.

- А он таки жив? - осторожно поинтересовался Изя.

- Жив, конечно, - женщина просто выплевывала слова. - А вот насчет мозгов... Его братец Альцгеймер по нему уже соскучился!

Сашка и Бигль подхватили Федора и потащили в фургон, подальше от греха.

- Ну почему он мне не верит?! - Зара сжимала пальцами виски. - Я же ему говорила, что девочек спасут! Я же видела...

-Наверное, потому что не предупредила Наталью об опасности. Не увидела...

- Видела я! - Зара без сил опустилась на ступеньку фургона. - И предупреждала! Я у них чуть ли не в ногах валялась. Да кто меня стал слушать-то?! Они тогда, как пьяные были, смеялись... А Федора в цирке не было.

- И все равно, - Марья не собиралась в очередной раз принимать во внимание чьи-то резоны. - Он же их чуть проклятьем не наградил! Проклятьем, которое ударит обязательно, рано или поздно. Так или иначе, в этом пространстве или сопредельном! Маразматик старый!

- Пойду, напою его травками, - цыганка тяжело поднялась. - Пусть поспит.

- Слабительным его напои! Говорят, мозги хорошо прочищает! Если бы не Стаси с Сашкой... Уехать бы самим, и гори этот цирк огнем!

Огнем, - как эхо повторила Зара, уже входя в фургон. - Огнем!

- Зара, ты придурком занимаешься, а Люсиль я и сама чем надо напою.

Марья стояла, закрыв глаза, и глубоко дышала, приводя себя в относительное равновесие. С ярмарки все еще долетали звуки музыки, звонки каруселей и чей-то громкий смех.

- Миссис Марья, - в голосе Люсиль слышалась отчаянная надежда, - с девочками все будет в порядке?

- Конечно! Пока девочки не проснутся, их не тронут, - женщина старалась внушить девушке свою уверенность. - А ребята обязательно успеют и все сделают как надо. Поверь, этот кот любую ищейку обставит. А ну, пойдемте-ка, ребята, чай попьем с кой-чем полезным. Успокоимся, а там и наши вернутся...

-Вот кто бы меня успокоил? - с тоской подумала Марья - Желательно стаканом коньяка! Хотя сейчас я и на водку соглашусь...

После чая с хорошей дозой успокоительного щеки Люсиль порозовели, но спать она отказалась наотрез. Пожав плечами, Марья решила, что изготовление попкорна на завтрашнее представление, будет самым продуктивным "убиванием" времени.

Работа шипела и стреляла в фургоне-кухне и палатке ходоков, а к невольным поварам присоединилась танцовщица Ая. Стройная женщина под сорок, с невыразительным лицом и какой-то особой способностью быть незаметной. Только в танце она оживлялась и становилась совсем другой, пластичной и текучей. Мазь, которую сварганил диагност, практически убрала аллергическую сыпь с лица женщины. Причина оказалась до смешного проста: дешевый грим еще никому в пользу не шел.

Осторожное покашливание у входа в палатку привлекло внимание Марьи. На пороге топтался Изя.

- Я таки хотел бы знать, что с тем шлимазлом? Он глаза пучит, хрипит и трясется, а ничего сказать не может.

- А ничего, пусть трясется. Вот доктор наш вернется и разберется, - несколько зловеще пообещала Марья. - А помолчать ему особо полезно.

- Но ему сейчас плохо! И травки Зарины не помогают.

- Можно подумать, всем остальным хорошо и радостно! - неожиданно подала голос Ая.

- Но ему таки хуже всех! - продолжал настаивать старый еврей. - У него же удар может случиться! Миссис Марья, я считал вас доброй женщиной.

- Именно потому, что я добрая женщина, с ним не случился удар в прямом смысле, - Марья прошла за штору, чем-то громко и раздраженно зашуршала, бурча под нос. Вернулась, держа между пальцев небольшую пластинку красного цвета, и протянула ее Изе. - Вот, приложите к коже на шее, как побелеет, можно выбросить.

- И шо?

- И заснет…

- Навсегда? - музыкант с опаской смотрел на квадратик, зажатый в пальцах женщины.

- Ну, если вы так хотите, то можно устроить и навсегда, - Марья так прищурилась, что Изя попятился, но на пороге палатки остановился. - А шо вы там-таки про его брата Альца говорили? Никогда не слышал, чтобы у Федора был брат, да к тому же еврей...