Куда уходят чувства

– Вообще-то, руководитель в нашей стране – президент.

– Это сегодня президент. В конечном результате будет премьер. Это вопрос времени. Считаю, что оптимальный вариант для развития России – это парламентско-президентская республика с основными полномочиями у премьера. Но это всё детали.

– Давайте немного отвлечемся от политики. Ваша детская мечта?

– Детскую не помню. Сознательная – стать моряком.

– Ваша несбывшаяся мечта?

– Скорее всего, стать кинорежиссером.

– Какими видами спорта вы увлекаетесь?

– В настоящий момент, после травмы, полученной в юном возрасте, немного играю в волейбол и плаваю. Раньше был достаточно спортивен.

– Как и где вы предпочитаете отдыхать? Есть любимая страна, в которую хочется ехать всегда?

– Пока такой страны нет. Если есть возможность, то стараюсь побывать в разных странах. Однако, как часто в жизни бывает, либо есть деньги, но нет времени, либо наоборот.

– Вы эмоциональный человек? Легко идете на риск? Вы знаете свой порог риска?

– Менее эмоциональный, нежели основная часть населения. На риск иду достаточно сложно. Основной принцип: зачем рисковать, если можно не рисковать. Стараюсь, если можно, обойтись без риска. Так как я абсолютно не азартен, то в повседневной жизни не использую термин «порог риска». Когда активно «торговал» на рынке, то это называлось лимиты по возможным убыткам. Это счетная величина, которой придерживался практически всегда.

– Вы доверяете своей интуиции?

– Если это подкреплено расчетами, то, возможно, с ней соглашаюсь.

– Верите в сны?

– Я бы так сказал, принимаю во внимание. У меня было несколько случаев, когда я во сне видел стоимость актива выше или ниже стоимости в текущий момент. При этом могу либо сократить, либо усилить позиции. Со снами у меня особые отношения. Что-то снится практически каждую ночь. Как правило, большую часть я помню. Очень много различных сюжетов, историй, законченных рассказов. Бывает фантастика, иногда достаточно интересная, по которой можно писать сценарий и снимать фильмы. Бывают встречи с достаточно интересными людьми. Не знаю почему, но несколько раз встречался во сне с Владимиром Владимировичем Путиным.

Чай на кухне пили, при этом я понимал, с кем именно. По-моему, пытался что-то объяснить в области экономики.

– А как вы относитесь к Владимиру Владимировичу?

– Думаю, что ему непросто. Он мне напоминает персонаж из фильма про Фандорина, когда в конце он отказался служить (по-моему, новому губернатору), но в итоге посчитал, что лучше он будет на этом месте и сделает всё возможное для страны, чем тот, кто мог там оказаться. Мне кажется, о первых лицах довольно сложно говорить объективно, так как образ формируется годами, и если лично не знаешь человека, то, вероятнее всего, это будет типичный портрет на уровне сформированного СМИ.

– В опубликованной статье «Последний великий шанс, или Как спасти российскую экономику», № 12, 2008 г.) вы не оставляете Владимиру Владимировичу выбора. Либо кардинально менять экономическую политику, либо войти в историю как политик упущенных возможностей? Есть ли компромисс?

– К моему глубокому сожалению, компромисс невозможен. Либо одно, либо другое. В настоящий момент нет ответа, что будет с экономикой, да и вообще с нашей страной, если в течение хотя бы двух-трех лет средняя стоимость нефти будет ниже 25 долл./барр. Страшно подумать. Убежден, что иного пути просто нет. Вся ответственность за экономическую политику лежит на прежнем руководителе государства. Приведу некоторые цифры. Общая сумма сальдо платежного баланса за период с 2000 по 2008 год составила 563 млрд долл. (грубо чистый валютный остаток дохода страны, без учета сальдо по движению капитала). Чистый отток капитала – что-то вроде 160 млрд долл. Внешний долг страны увеличился за этот период со 160 млрд до 540 млрд долл. (на 01.10.08). ЗВР на конец 2008 года – 435 млрд долл. (увеличились на 410 млрд долл.). Если всё это суммировать, то в сухом остатке получится утечка капитала в размере 370 млрд долл. С учетом возможной погрешности и курсовых изменений, всё равно не меньше 300 млрд долл. А если учесть, что минимум по 30 млрд долл. ежегодно уходило в качестве лжеимпорта, то еще нужно прибавить не менее 250–300 млрд долл. Обычно в таких случаях кто-то должен отвечать. В качестве ответа – новая экономическая политика.