Куда уходят чувства

Ладно, я несколько отвлекся. Ты только, пожалуйста, не вздумай ходить и все черепа московские собирать, чтобы я мог реализовать свои творческие амбиции. Это был одноразовый порыв души. Действительно, нужно было мне до такого додуматься.

Маленькая, мы обязательно посмотрим мою рожу в форме вместе, когда я приеду. Больше писать, что я тебе «надоел», не буду. Можно просто писать «надоел»? Так вроде бы лучше? Маленькая, когда все обыденно, это, конечно, даже очень хорошо, но, согласись, не всегда интересно. А может, так и лучше? Не знаю. Пока мы это не проходили. Четкой позиции по данному вопросу я еще не выработал. Наверное, с годами.

Особых приключений у меня пока никаких нет. Вот только мои обрезанные ботинки. Командир увидел и сказал, чтобы я их выбросил. А мне они очень нравятся. Моя весенняя обувь. Но против силы и власти не попрешь. Расстались мы с ними по доброму.

Как, Маленькая, у тебя дела? Настроение?

Маленькая, очень огорчился, когда узнал, что тебе всякую ерунду колют и тебя мучают. Отчего у тебя переутомление? Поменьше всяких комсомольских поручений и забот. Я так хочу быть сейчас с тобой, чтобы тебе стало хоть немного лучше. Думаю, что сумею это сделать. В крайнем случае, сильно постараюсь. Не огорчайся и не думай о том, что ты еще маленькая и жалуешься мне. Самое главное, что не каждому. Когда в следующий раз будут делать уколы, думай о том, что есть кое кто, кто тебя очень, очень любит, ждет и всегда поможет (я о совсем другой жалости, не той, какую ты не любишь). Милая, ты мне очень нужна. Я постараюсь тебе многое отдать, что у меня там есть. Не знаю точно сколько, но думаю, кое что есть.

Будь умницей. Слушайся маму. Не грусти. Думаю, что твой. Целую. Обожаю тебя и люблю – Паха Пахалович.

Из дневника. 1 декабря. Четверг

Первый день зимы. Сходили на зарядку. В прошедшие дни ничего конкретного не было. Красиков опечатал все закрываемые помещения в роте. У кого то украли фанеру и рейки, и таким образом решили найти пропажу. Получил письмо от Малышки. Как я ее мучаю. Но я ведь не виноват, что люблю ее. Пускай только подождет. Каждый день думаю о ней.

Сегодня в спорткубрике зеркала повесили. Пошли пить чай. Люблю Маленькую.

5 декабря 1988 г.

Здравствуй, Малышка.

Вот пришел после того, как позвонил тебе, и решил сразу тебе написать. Ты извини, пожалуйста, за то, что я тебя сегодня сильно огорчил. Маленькая, мне больше ничего не оставалось делать, как во время своего отпуска остаться здесь и отрабатывать практику. Я, правда, очень сильно хочу к тебе, даже, наверное, больше, чем домой, но не получается. И что это за слова такие: «что я летом приеду так же, как и зимой» – что за пессимизм? Молодец. Маленькая, тебе будет совсем неинтересно слушать причины того, почему я остался. Хотя одна, наверное, все же будет тебе любопытной. Слушайте, мадам. Если бы я приехал зимой, то летом уехал в конце августа, т. е. не увидел бы вас на ваше 16 летие. Очень хочу тебя в тот момент видеть, если, конечно, это будет взаимное чувство. Одним словом, все будет зависеть от тебя. Видеть это только одно. А если ты боишься за то, что тебя не будет летом дома, то я думаю своими скудными мозгами так. Кому нужно, тот найдет в любом городе, если, конечно, сильно будет нужно. Так что не огорчайся, Малышка. Хочется тебе кое что сказать, Миленькая, но не буду разбрасываться словами, а просто поцелую очень, очень сильно. Ну ладно, хватит тебе обижаться, я ведь не виноват, что такой уж плохой. Но это с какой стороны смотреть. Во сне так и ничего себе. Хорошо, больше не буду. Осталось всего каких то 6 месяцев – это же ерунда по сравнению с тем, как мы нужны друг другу.

Как у тебя дела в школе? Чем занимаешься в свободное время? Да и вообще, что у тебя интересного, как идет твоя жизнь? Хорошая моя, у нас здесь был случай. Чудак один, когда был на практике в Японии, вышел на берег и утащил велосипед. Принес его на судно. Японцы сразу догадались, кто это сделал, так как кроме русских больше некому. Пришла полиция на судно и нашла велосипед.