Куда уходят чувства

Пару дней назад было пять месяцев, как я после отпуска. Время бежит просто ужас. Осталось еще немного. Сейчас у меня самое главное – это смыться на 3–4 недели раньше. Я уже такую четкую отмазку придумал, что думаю, что все будет нормально. Время покажет. Помнишь, я тебе рассказывал, что у всех отпуск тридцать дней, а мы с Андрюхой провернули спецоперацию, и у нас получилось три месяца. Андрюха тот немного сознательнее, чем я, он из отпуска вовремя приехал, а я на десять дней позже. Типа заболел. В принципе болел, но на пару месяцев раньше. Я немного подумал, и посчитал, что будет справедливым и логичным дни, которые я был хворым, перенести на время учебного процесса. Одним словом, я сделал взаимозачет. Когда я болел, я ведь не отдыхал. Соответственно по справедливости больничные дни можно вычесть из учебных дней. Не из отпуска же их вычитать? Если честно, то не сильно так и болел. Но зато работал. В общей сложности дней 40–50. Поэтому я посчитал, что десять дней – это не так уж и страшно. Кому я там нужен. Главное, учеба не страдает, а все остальное полная ерунда.

До этого в училище был исторический рекорд отпуска – тридцать дней и неделя досрочной сдачи. Как рассказывали ребята – это было что то нечто. Просто фантастика. Если честно, я так и не понял, в чем фишка. Возможно, из за этого, либо просто характер такой, либо вспомнил, как хотел школу на пару лет раньше закончить (потом, правда, передумал (разум восторжествовал)), предложил Андрюхе (старшему) рискнуть. Он вначале мою идею забраковал, сказав, что вряд ли получится. Но я настоял. А чем мы рискуем? Вспомнил слова Сталина – «попытка не пытка». В конечном итоге остановились на уважительной причине, которая позволила бы сдать все экзамены и зачеты раньше как минимум на 30–45 дней. В качестве серьезного аргумента было выбрано событие – выпускной вечер в школе. Душераздирающая история для начальства: Мы с первого класса учились все вместе. Когда я уезжал поступать в училище, меня со слезами на глазах провожала вся школа. Вспомнил какой то фильм, где в армию провожают всей деревней. И вот прошло десять лет, и намечается выпускной вечер. А у нас на западе (Андрюха тоже живет бог знает где), принято отмечать как особо важное событие. Одним словом, будут все, а меня не будет. Дайте, пожалуйста, разрешение на досрочную сдачу. Кроме этого, находясь без отпуска вдали от дома практически 12 месяцев, чувствуется определенная усталость, и, во избежание нервного срыва, было бы неплохо увидеть мамку и батьку. Они все в слезах и в печали. Вот с этой историей мы подошли к начальнику училища Пельгуну Павлу Автономовичу. Ты знаешь, самый лучший мужик в училище. Он бывший капитан дальнего плавания, маленького роста, практически всю жизнь провел в морях и океанах. Курсанты для него словно родные дети. В общем, он проникся и дал разрешения. По правильному нужно было согласовать по инстанции (командир, классный руководитель, преподаватели), но вряд ли все согласились бы (а здесь важна консолидированная позиция), и мы решили немного пойти на маленькую курсантскую хитрость. Подписав рапорт у начальника училища, мы пошли по инстанциям. На вопрос, с какого перепугу все это происходит, мы рассказывали, что это решение начальника училища, и истинную причину обсуждать не очень то и корректно. Мы люди подневольные – служивые. Решения руководства для нас – закон. Думаете, нам особо это нужно? Ходить все досрочно сдавать. Но что поделаешь. В общем, все получилось. И мы поставили новый рекорд, который, я думаю, вряд ли когда будет побит.

Ты, наверное, уже устала читать мои приключения? Как, Миленькая, у тебя дела? Ты сильно там не огорчайся из за той нехорошей причины. Думай о чем нибудь приятном. Хорошо? Все будет, Маленькая, нормально. Вот увидишь. Главное, что у тебя есть я, это, конечно, не так и много, но все же кое что. Так что не огорчайся.

Малышка, скоро уже весна. Будет тепло. После наступит лето (обычно так бывает). Потом моя рожа предстанет перед твоим взором, и все будет хорошо.

Ладно. Пока все. До свидания, Хорошенькая. Не грусти, Милая. Будь умницей. Твой П. П.

Целую сильно и очень хочу к тебе. Пока, Прелесть.

27 февраля 1989 г.

Здравствуй, Маленькая.

Пишу тебе письмо после того, как тебе позвонил. У нас сейчас ровно 2:00 (ночи). Спать почти не хочу. Завтра практика. По прибытии выясним, что особо делать нечего, вот тогда можно будет и поспать. Обычно мы говорим, когда поздно ложимся, и, естественно, не высыпаемся, следующее: «В гробу выспимся». Неплохая отмазка? Хотя есть мнение некоторых ребят, которые настойчиво утверждают, что там особо не выспишься. Как будто они там были? Наивные заблудшие души.

Сегодня снова слышал твой голос и… если без пустых слов, то сильно обрадовался. Дополнительная радость – твое письмо, в котором ты написала, что ты не все можешь мне сказать.