Читаем Куда уходят чувства полностью

Как ты хоть там? Мазанулась от практики? Слушай, маленькая прелесть, сколько тебе раз говорить, что с мамой ругаться нельзя. Вообще нельзя, даже если она не права. Я тебя отругаю за это, когда приеду. Готовься или исправляйся. Миленькая, я все понимаю, возраст, разные взгляды и т. п. Я сам до 16,2 лет дома жил, и у меня мама тоже есть. Но ты не забывай никогда, что это самый, самый близкий человек, который у тебя есть и будет. Другого такого никогда больше, вообще никогда не будет. Человек, который тебя никогда в жизни не продаст (практически все продается, если есть покупатель и подходящая цена), и ее нужно беречь. Очень сильно беречь. Я, помню, хулиганом был, и все время маме попадало за меня, и чтобы было маме как то полегче, хотя бы я не доставлял трудностей, постепенно утихомирился, но не совсем конечно. Возможно, тебе это не очень легко понять, но ты обязательно постарайся. Я докумекал только тогда, когда смылся сюда. Когда приехал в отпуск через 11,5 месяцев, то ни разу не поругался с мамой, хотя иногда она была не права, а может, я не прав был. Не знаю.

Миленькая, тебе уже точно надоело? Я тебя целую сильно. Маленькая, пожалуйста, постарайся ответить на все мои дурацкие вопросы, или пиши, что они глупые. Целую. Обнимаю. Пока, милая.


Май 1989 г.


Малышечка, привет.


Получил твое письмо, и как всегда, Миленькая, – обрадовался. Наконец то. Большое спасибо. Спасибо тебе также за то, что ты не разубеждала меня насчет появления на свет божий, а то я бы сильно огорчился (наверное).

Сейчас мне англичанка попросила газетенку состряпать. Как я ни отпирался, ничего у меня не вышло. Сколько я ей доказывал, что ничего кроме простых кружочков и квадратиков (по клеточкам, кружочек – циркулем конечно) не рисовал, даже не пытался поганить чистые листки бумаги. Но она ни в какую. Говорит, приколюхи какие нибудь напишешь, как нибудь нарисуешь. Я ей говорю, что от моих приколов ее к начальнику вызовут в лучшем случае, а в худшем варианте могут выгнать с работы. Дальше не стал обрисовывать ее жизнь в холодных и темных камерах, полных крыс и всяческих гадов, а когда ее выпустят, жизнь уже пройдет. Она слушала, слушала, а потом выпроводила и сказала, что через неделю ждет от меня газету. Видишь, Маленькая, какой я податливый, как «запрягают» меня. Но тебе это учитывать не следует. Маленькая, тебе, наверное, скучно и разбирать мою писанину через слово? Но претензии, конечно, не ко мне. Это все… Да – это я. Но я ведь не виноват.

Миленькая, я очень рад, что у тебя тоже есть желание, как бы хотелось, чтобы оно сохранилось навсегда (может, конечно, это и глупо, но я действительно так хочу). Тебе не кажется, что это наивно? (ответь, пожалуйста, если хочешь). Малышка, я, конечно, тебя понимаю, может, даже и поэтому смылся далеко из дома, в смысле, чтобы ни от кого не зависеть. Но это не означает, что от родителей. В общем, ты поняла, а то я могу сильно запутать тебя. Я тоже надеюсь, что дольше буду с тобой, чем тогда в сентябре. Как получится. А пока отмазывайся от практики, тем более, как мне показалось, что она тебе не нравится (работа).

А потом когда нибудь и я приеду. Постараюсь раньше, но здесь столько… (грубо сильно), что не дай бог, как будто я у них забираю эти недели, сдавая раньше экзамены. Уж сильно большой отпуск получается, да и вообще, не положено, говорят, такой наглости у нас еще не было. Чем больше с ними разговариваю по этому поводу, тем грубее и наглее получается. Малышка, они нашу программу (семестра) растянули на очень много месяцев, когда я бы ее мог пройти за 2 3 месяца, и знания были бы не хуже. Ну, ты еще с этим тупизмом столкнешься, когда будешь учиться. И поэтому я обязан торчать здесь, говорить по слову каждый день, чтобы за месяц рассказать простую тему. Я все равно смоюсь раньше. Буду сильно стараться.

Тебе, наверное, это не интересно, но я хотел сказать, почему торчу здесь столько времени.

Об этом больше не буду тебе писать, а то тебе сразу тоскливо стало?

Миленькая, я не являюсь заводилой, у нас почти все такие, еще и не такое бывает. Офицеры, конечно, не боятся моих… у них прав больше, следовательно, он может больше сказать, чем я, а это уже преимущество. Так сказать, разная весовая категория. Банка бы на голову упала – не так страшно, трагично, конечно, но…. Один раз дома на меня стекло от рамы падало с восьмого этажа, когда я мимо дома проходил. Мужик, который за мной шел, долго рот закрыть не мог. А в принципе, что бы мне было? Ничего. Был Паша, стало бы два. Так даже лучше. Один учится, другой с тобой был бы. Как четко я придумал.

Маленькая прелесть, я же тебе уже говорил насчет телефона. Нет времени – это да, но есть еще такая ерунда (очень противная), которая поважнее времени. Неужели для тебя не нашлось бы время? Малышка – подумай. Ну, наконец то.

Миленькая, чуть не забыл. Недавно приснился про тебя сон, так весь день как пьяный ходил.

Спасибо за статью. Ничего так. Пиши, как у тебя там? Все интересно о Миленькой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Подвиг «Алмаза»
Подвиг «Алмаза»

Ушли в историю годы гражданской войны. Миновали овеянные романтикой труда первые пятилетки. В Великой Отечественной войне наша Родина выдержала еще одно величайшее испытание. Родились тысячи новых героев. Но в памяти старожилов Одессы поныне живы воспоминания об отважных матросах крейсера «Алмаз», которые вместе с другими моряками-черноморцами залпами корабельной артиллерии возвестили о приходе Октября в Одессу и стойко защищали власть Советов.О незабываемом революционном подвиге моряков и рассказывается в данном историческом повествовании. Автор — кандидат исторических наук В. Г. Коновалов известен читателям по книгам «Иностранная коллегия» и «Герои Одесского подполья». В своем новом труде он продолжает тему революционного прошлого Одессы.Книга написана в живой литературной форме и рассчитана на широкий круг читателей. Просим присылать свои отзывы, пожелания и замечания по адресу: Одесса, ул. Жуковского, 14, Одесское книжное издательство.

Владимир Григорьевич Коновалов

Документальная литература
Король на войне. История о том, как Георг VI сплотил британцев в борьбе с нацизмом
Король на войне. История о том, как Георг VI сплотил британцев в борьбе с нацизмом

Радиообращение Георга VI к британцам в сентябре 1939 года, когда началась Вторая мировая война, стало высшей точкой сюжета оскароносного фильма «Король говорит!» и итогом многолетней работы короля с уроженцем Австралии Лайонелом Логом, специалистом по речевым расстройствам, сторонником нетривиальных методов улучшения техники речи.Вслед за «Король говорит!», бестселлером New York Times, эта долгожданная книга рассказывает о том, что было дальше, как сложилось взаимодействие Георга VI и Лайонела Лога в годы военных испытаний вплоть до победы в 1945-м и как их сотрудничество, глубоко проникнутое человеческой теплотой, создавало особую ценность – поддержку британского народа в сложнейший период мировой истории.Авторы этой документальной книги, основанной на письмах, дневниках и воспоминаниях, – Марк Лог, внук австралийского логопеда и хранитель его архива, и Питер Конради, писатель и журналист лондонской газеты Sunday Times.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Марк Лог , Питер Конради

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Документальное
Мир мог быть другим. Уильям Буллит в попытках изменить ХХ век
Мир мог быть другим. Уильям Буллит в попытках изменить ХХ век

Уильям Буллит был послом Соединенных Штатов в Советском Союзе и Франции. А еще подлинным космополитом, автором двух романов, знатоком американской политики, российской истории и французского высшего света. Друг Фрейда, Буллит написал вместе с ним сенсационную биографию президента Вильсона. Как дипломат Буллит вел переговоры с Лениным и Сталиным, Черчиллем и Герингом. Его план расчленения России принял Ленин, но не одобрил Вильсон. Его план строительства американского посольства на Воробьевых горах сначала поддержал, а потом закрыл Сталин. Все же Буллит сумел освоить Спасо-Хаус и устроить там прием, описанный Булгаковым как бал у Сатаны; Воланд в «Мастере и Маргарите» написан как благодарный портрет Буллита. Первый американский посол в советской Москве крутил романы с балеринами Большого театра и учил конному поло красных кавалеристов, а веселая русская жизнь разрушила его помолвку с личной секретаршей Рузвельта. Он окончил войну майором французской армии, а его ученики возглавили американскую дипломатию в годы холодной войны. Книга основана на архивных документах из личного фонда Буллита в Йейльском университете, многие из которых впервые используются в литературе.

Александр Маркович Эткинд , Александр Эткинд

Документальная литература / Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература / Документальное