Куда уходят грешницы, или Гробница Наполеона

Сам того не ожидая, Сид очутился в центре внимания прессы. О нем написали! Его фотография появилась в светской хронике! Потом еще одна!! И еще!!! Называли его: «Мальчик Златы Ветер». Но что с того? Свои фотографии в журналах Сид разглядывал с интересом. И даже трогал пальцем, словно хотел проверить: настоящие ли? Надо же! Сидор Коровин, двоечник, хулиган, сын дворничихи – и в модном журнале! Под руку со знаменитостью! Приятель откровенно стал ему завидовать. Дружба дала трещину. Сид стал появляться в клубе все реже и реже.

Меж тем Прасковья Федоровна не отступала. Ходила вместе с ним на презентации, светские мероприятия, охотно фотографировалась. А потом…

…Потом предложила пожениться! Он даже не раздумывал. Эта женщина пришлась Сиду по душе. Чувство, которое он испытывал к Прасковье Федоровне, было сложным. Тут и благодарность, и уважение, и тщеславие, сыновняя привязанность и даже капелька плотской любви. Сид не задумывался над этим, он знал только два слова: «да» либо «нет». И никаких промежуточных вариантов.

На традиционный вопрос «согласны ли вы…?» Сид ответил без колебаний. Да, да, да! Их поженили. Потом в популярной передаче прошел сюжет: «Злата Ветер и ее мальчик». Ошеломляющая разница в возрасте привлекла аудиторию. Прасковья Федоровна долго объясняла Сиду, что такое реклама и почему ее книги стали продаваться еще лучше.

Он понимал только: мать умна. Она знает, что делает. Сиду нравились новая жизнь, новая машина и новый дом. В холле на первом этаже стояли тренажеры. И телевизор был большой. Диван удобный. А что касается скандалов, которые устраивала жена…

Может быть, поэтому Сид и стал ей изменять. Все равно ведь будут его упрекать! Так пусть ругают за дело. Сид всегда имел много женщин, и после свадьбы вел образ жизни, к которому привык. Знакомился, ехал к новой пассии домой, проводил там какое-то время. Разумеется, в постели. Телевизор ведь и дома есть! Он там лучше и больше. А жена, напротив, не так молода и не так привлекательна, как новая партнерша. Иногда хочется пирожных. Иногда не хочется. Сид привык подчиняться своим инстинктам. А думать и рассчитывать не умел.

Жена его баловала. Давала деньги. Сид их охотно брал. Потому что привык: во время выступления женщины суют ему деньги. Дома он честно работает мужем и берет за это плату. Мать это понимает. Она вообще все понимает.

…Все началось год назад. Сиду срочно понадобились деньги. И он занервничал. Оказалось, что за время, проведенное с Прасковьей Федоровной под одной крышей, он привык к ней и даже по-своему полюбил. По-своему, но…

Но что это меняет? Когда человеку срочно требуются деньги, он идет на все…

Масть семейная: крести

…В то время как в каминном зале Инга делала признание, а Сид вспоминал свою жизнь, бывшие друзья, бывшие соседи по комнате в студенческом общежитии, бывшие партнеры Даниил Грушин и Артем Реутов поднялись на третий этаж.

– Ты уверен, что хочешь поговорить с Валентином? – спросил Грушин.

– Да, – кивнул Артем.

– А ему можно верить?

– Валентин одной ногой уже в тюрьме. Зачем ему врать? Проще сказать правду.

– Что, адвоката хорошего наймешь? – усмехнулся Грушин.

– Я хочу знать: кто шантажировал Валентина, – твердо сказал Артем. – Кому он платил деньги?

– И что тебе это дает?

– Многое, – отрезал Артем.

– А если Инга?

– Тогда…

– Ну? Что тогда?

– Если она шантажировала Валентина, значит, она не шантажировала меня!

– А если это ее призвание? Может, она со всех денежки собирала?

– Не верю!

– Я говорил, что шантажист не может одновременно быть и шантажируемым. Согласно правилам игры. Но не утверждал, что у него обязательно только одна жертва.

– Что за загадки?

– Главному условию игры это не противоречит.

– Какое еще условие?

– Равное количество шантажируемых и шантажистов среди приглашенных мной людей. Забыл? Ладно. Иди к Борисюку, а я тем временем подготовлю тебе сюрприз.

– Грушин, заканчивай со своими сюрпризами, – невольно передернулся Артем.

– Я, быть может, только начал.

– Что там у тебя еще? Топорик для рубки мяса? Яд кураре?

– Увидишь, – загадочно сказал хозяин дома.

Они стояли на площадке перед лестницей на третьем этаже. Слева и справа – ряд дверей. Прямо перед ними – дверь санузла, где был заперт Валентин Борисюк. Артем шагнул к ней и вдруг покачнулся.

– Тема, ты перепил, – покачал головой Грушин и придержал бывшего партнера по бизнесу за плечо.

– Да, пожалуй. Черт его знает… Жил, жил, мчался, как на пожар. Не жизнь, а курьерский поезд. Не задумывался над тем, что происходит. И вдруг… Сегодняшний вечер. Стоп. Пауза. Разбиралки, объяснялки. Тот не тот, за кого себя выдает, этот не этот. Все чего-то скрывают, либо не договаривают, прячутся, деньги друг у друга вымогают. А я сам-то? Хорош! Называется: приехали! Три трупа. Кто, кого, за что? Непонятно! А за этой дверью вообще убийца! Мой зам по рекламе на моих же глазах убил моего шофера! Бред! Бессмыслица!

– Быть может, не такая уж бессмыслица? – осторожно спросил Грушин.