Куда уходят львы. Книга вторая

— Знаешь чего? Давай ломанемся куда-нибудь? Прямо тудэй! Например, в Париж. Хочешь, я в Лувре в Джоконду плюну, чтоб эта морда отожратая поменьше улыбалась? Или поехали к твоей бабусе в деревню? Отправим ее в дом престарелых, чтоб глаза не мозолила, а сами будем трескать самогонку и заниматься тынц-тынц на печке. Я тебе обещаю три раза в день, не меньше!

Настя:

— У нее нет печки.

Рафаэль:

— Я знаю, это так, к слову. Ну? Поехали?

Настя:

— Зачем?

Рафаэль:

— Затем!

Настя:

— Как хочешь, поехали.

Рафаэль:

— Тогда собирайся. Я через час буду. И еще: я тебя люблю.

Он отключился.

Настя в изнеможении присела на диван. Что-то необычное происходит сегодня целый день. Она все может допустить, но чтобы Белозёров признавался ей в любви, пусть даже скороговоркой и без эмоционального подъема?! Это в высшей степени фантастк! Последний раз он это делал полгода назад, да и то пьяный в стельку.

Тут до нее дошло, что уже седьмой час, а Александра все нет. Впрочем, она сама убедилась, какие на Дмитровке пробки, — он наверняка опоздает минут на двадцать-тридцать.

Настя захлопнула чемоданы и откатила их ко входу, а затем приоткрыла тяжелую входную дверь, чтобы Александр не топтался на пороге, а сразу зашел. Вернувшись в гостиную, она неожиданно заметила в камине краешек не до конца сгоревшей картонной папки. Взяла каминные щипцы и размешала пепел. Все ясно: Рафаэль что-то здесь сжигал, какие-то документы. Она поднялась в кабинет и огляделась. Письменный стол, обычно заваленный бумагами, сиял девственной полировкой; ящики стола, которые она выдвинула один за другим, оказались пустыми…

Стрелки часов показывали начало восьмого, а Лебедь до сих пор не появлялся. Настя поначалу только слегка нервничала, но постепенно у нее развился нешуточный психоз. Она набрала номер Александра, услышала безучастный женский голос: «…вне зоны действия сети», — перезвонила через минуту, потом через три, через пять — результат тот же.

Тогда она прошла на кухню, открыла створки одного из навесных шкафчиков и сунула руку за нераспечатанные коробки с завтраком «Nestle Fitness» (Если радости новогодних праздников заметны на весах — пора начинать программу «Фитнес 14 дней»). Выудив бутылку коньяка «Richard Hennessy», которую прятала от мужа, она сделала прямо из горлышка внушительный глоток, но не рассчитала сил — ее вырвало на пол.

В десять часов вечера, растрепанная и зареванная, Настя сидела по-турецки на иранском ковре в гостиной и глушила из горлышка коньяк, запивая его молоком. Периодически она нажимала кнопку повтора вызова на своем сотовом, но телефон Лебедя по-прежнему был недоступен. Она уже собиралась прекратить это пустопорожнее занятие и пойти перерезать себе вены или прилечь поспать, как внезапно услышала по включенной громкой связи длинные гудки.

— Алле?.. Алле?.. Я вас не слышу, перезвоните.

Это был бесценный голос Александра.

— Стой! — закричала Настя в трубку. — Это я! Ты где, твою мать?!

Она вскочила.

Александр:

— Я? Я в Лондоне, в аэропорту Хитроу. Где же мне быть?

Настя:

— Хитроу?! А что ты там делаешь?

— Excuse me, whom are you standing behind? — на мелодичном английском спросил Александр у кого-то.

(Извините, вы за кем стоите? — англ.)

Настя:

— Я говорю, что ты там делаешь?!

Александр:

— Как что? Стою в очереди на паспортный контроль. Я только что прилетел.

Насте понадобилось несколько судорожных вздохов, чтобы осмыслить сказанное.

— А зачем ты туда прилетел?

Александр:

— Что? Живу я здесь. У тебя все?

Настя:

— Как все?! Ты что?! А как же мы, Майами?!

Александр:

— Дура, какой Майами? С полки упала, что ли? Неужели ты еще не поняла? Тебя просто кинули. Слышишь? КИ-НУ-ЛИ!

Насте кровь ударила в голову, мысли перемешались в чудовищную кашу. На мгновение ей показалось, что она теряет сознание.

— Тебе это так просто, сука, не сойдет с рук, — произнесла она тихо и внятно.

— Дрянь, подлец! Ты предал нашу любовь!

Александр:

— Ха-ха, ну какая любовь? Что ты мне роман тискаешь? Ты что, в зеркало давно не смотрелась? Да ты страшнее моей беременной чау-чау. Ты хоть раз обращала внимание, как ты похабно ешь? Когда я это первый раз увидел, едва не воткнул тебе вилку в горло. А твой нос?

Без слез не взглянешь! Короче, отвали, нимфоманка гребаная, глиста в скафандре!

Настя:

— Я тебя посажу, подонок! С твоей смазливой мордашкой тебя вся тюрьма будет в задницу иметь! Завтра же поеду к ментам!

Александр:

— Только сначала расскажи им о своем соучастии. Тебе много не намотают, максимум пятеру казенки. А меня все равно не достанут.

Настя:

— Гаденыш, тварь! Я на тебя киллера натравлю!

Крепкие, по-настоящему оскорбительные ругательства, как она ни пыжилась, не шли ей на ум; если б только сейчас перед ней оказался словарь нецензурных слов и выражений, она б использовала его сполна, от «А» до «Я».

Александр: