Куда уходит кумуткан

На окраине Бутырки, сразу за детской площадкой, начинался густой чепыжник. В это переплетение тальника, бирючины, пузыреплодника и таволги не забредали даже собаки. Чепыжник тянулся до угла между двух перпендикулярно стоявших домов. Щель между домами была до того узкой, что в неё и кошка бы протиснулась с трудом. Получился защищённый с двух сторон лес из кустарников. Ребята называли его Тайгой.

Со всех балконов туда сыпали мусор. Убирать его никто не хотел, и со стороны Тайга казалась застывшим взрывом на помойке. Все ветки были увешаны носками, арбузными корками, пакетами, овощными очистками, обмякшей бумагой и чёрными лентами из магнитофонных кассет. Саша называл эти кусты новогодними ёлками бомжа. Вместо праздничных звёзд на них красовались мусорные мешки, которые кому-то было лень нести до мусоропровода.

– Лучшего места для штаба не найти! – гордо заявил Максим.

Аюна и Саша не спорили.

Штаб решили поставить в самом углу, возле домов. Пробраться туда напрямик от детской площадки было невозможно. Оставалось два пути. Узкий коридор вдоль одного дома и тоннель под балконами второго дома.

Вечерами, прячась от других ребят, Максим, Аюна и Саша несли к Тайге картонные коробки, доски, мотки верёвок. На свалке за молокозаводом Саша нашёл ржавый лист жести, а Максим притащил с Ангары обгоревшую покрышку. Строительство продолжалось весь август. В ход шли гвозди, клей, строительная липучка. Ребята даже сделали вылазку к Неверхуду – из щелей панельного дома наковыряли поролонового уплотнителя.

Когда внешние стены «Бурхана» были оклеены полиэтиленом, а внутренние – старыми обоями, которые ребятам отдал Жигжит, Максим торжественно объявил строительство оконченным. Теперь в штабе можно было жить.

Получилась просторная коробка два метра в ширину, полтора метра в длину и высоту. Дверь была без петель. Это была скорее съёмная стена, чем дверь. Ребята хотели следующим летом укрепить штаб кирпичом и после этого сделать на крыше настоящий люк, по примеру VX2.

Внутри были устроены четыре сидушки. Самая большая и удобная – на покрышке, набитой поролоном. Две другие – на деревянных ящиках, найденных на помойке за рынком. Ещё одна была грубо сколоченной и хромающей на обе ноги лавкой. Под покрышкой в землю был закопан тайник. Там хранили штабную амуницию: новенькие духарики из шприцев и напальчников, две рогатки, несколько пакетиков с водой, запас пулек и рябины. Самым ценным в тайнике было ружьё. У него был пластмассовый прицел, съёмный магазин на пятьдесят пулек и запасная, хорошо промасленная пружина. Саша и Максим купили его на общие деньги. Специально ездили в центр города, на шанхайку.

В штабе было уютно. Спрятавшись за его стенами, ребята чувствовали себя в безопасности. Весь странный, запутанный мир оставался снаружи. Внутри всё было просто и понятно.

Эжином, то есть хозяином, штаба был белёк – новорождённый щенок нерпы. Справа от двери в коробке из-под сандалий Аюна устроила алтарь. В центре алтаря поставила керамическую фигурку белька, назвала его Тюлькой. Рядом закрепила лампадку и складную иконку – их принёс Саша. Там же лежали цветные ленты от шаманского костюма, которые Аюна выпросила у Жигжита, и несколько вкладышей от жвачки Turbo, их положил Максим. Всё это размещалось на буддийском хадаке – голубом ритуальном шарфике, который пожертвовала в штаб Ирина Викторовна.

Заходя в «Бурхан» и покидая его, ребята делали подношения эжину – клали на алтарь конфетку, щепотку риса или сухарик. Раз в неделю Аюна выносила старые подношения к заливу у Байкальского тракта, высыпала их в воду. Конфеты, правда, брала себе и распределяла между ребятами.

– Зачем мы кладём подношения, если эжин их всё равно не ест? – спросил однажды Саша.

– Дурак ты, Людвиг. Конечно, ест. И очень доволен. Поэтому защищает. Пока мы в штабе, нас никто не тронет. Даже взрослые. Тюлька им не позволит.

– А если ест, почему они остаются?

– Кто?

– Конфеты!

– Потому что эжин съедает не саму конфету, а её дух. Неужели не понятно? Нам остаётся пустая оболочка. Она сладкая, но пользы в ней никакой нет. Это как… ну как овощи варить слишком долго, и все витамины из них выйдут.

На это Саше возразить было нечего.

Тоннель под балконами забаррикадировали. Навалили там всё, что не удалось прикрутить к штабу, и хорошенько присыпали землёй. Не удовлетворившись этим, набросали сверху битые кирпичи и стекло. Никто не должен был пройти к штабу с этой стороны. Остался лишь узкий проход вдоль другой стены. Проход выводил напрямик к Аргунскому ущелью, отделявшему торцы двух разных домов.

Проверив надёжность баррикады, подёргав ветки кустов, Максим с Сашей признали, что их штаб – самый скрытный и самый защищённый из всех штабов Солнечного. Даже к «Сопке» за Пятаком пробраться было проще, чем к «Бурхану», а там нужно было лезть через помойные овраги!