Куда уходит кумуткан. Брат мой Бзоу

В ущелье, заваленном осыпями, перегороженном древними глыбами и останцами, было тихо. Подозрительно тихо. Ни птичьего гомона, ни цоканья белок. Даже волки не попадались на пути. Здесь всё затаилось в ожидании бури. Узкая извилистая тропа уводила в каменистую теснину. Войско мордорцев растянулось длинной лентой. Сёма остановился. Отправил вперёд варгов – проверить следы.

Варги вернулись. Сказали, что отряды Максима и его сестры прошли этим путём:

– Среди них много раненых. Кони пали при отступлении из бастиона, так что бурханцы идут пешком. Они устали и напуганы.

Тянуть с атакой не было смысла. Сёма хотел заслать лазутчиков до самой Тайги, но подумал, что орочьи командиры заподозрят его в трусости.

– Вперёд! – скомандовал вождь.

– У! У! У! – громогласно ответили орки, гоблины и тролли.

Едва последние отряды зашли в ущелье, Максим протрубил в Светоносный рог. Сёма замер. Со всех сторон понеслись ответные сигналы, и вождь «Минас Моргула» понял, что угодил в западню. Войско оказалось в узком коридоре, здесь его многочисленность не имела значения. Сёма оскалился, приказал отрядам строиться в оборонительные ряды. Предчувствовал, что атаковать их будут с обеих сторон. Значит, сзади, со стороны Волчьих холмов, сидела засада.

– Ничего, как ни крути, всех перебьём, – прошептал он.

Первого залпа никто не ожидал. Каменное небо треснуло глубокой трещиной. С него посыпались искры, всполохи. Это было началом. Потом небо обрушилось на землю огненным потоком. Дрогнула земля. Заверещали гоблины и орки. В их голосах больше не было ни ликования, ни злобы. Они кричали жалобно, истошно. Сёма не сразу понял, что происходит. А когда понял, было поздно.

Он, конечно, не знал, что Костя, обогнув роханские поля, побежал не в штаб, а назад, в Городок. Проскользнул в подъезд. Достал из тайника за мусоропроводом тяжёлый тряпичный куль. Поднялся на девятый этаж, а там по железной лестнице вскарабкался к чердачной двери. На ней висел замок. Его повесил старший брат Саши. Один ключик оставил себе, а второй отдал ребятам, наказав пользоваться им лишь в исключительном случае. Война была именно таким случаем.

Костя выбрался на крышу. Пробежал поуже проторенной тропинке. По деревянному мостику перебрался на соседний блок – пройдя над тем местом, где снизу притулился «Бурхан». Приблизился к краю и занял подготовленную этим утром позицию.

Выглядывая из-за бетонной стенки, он видел, как наступают мордорцы. Видел, как они разрушили охранный бастион, как бросились по следу Максима и Аюны. Ждал, когда их войско зайдёт в ущелье, и тогда развязал куль. В нём лежало тайное оружие «Бурхана». Пакетики с водой. Вода была оранжевой, Аюна подмешала в неё гуашь. Она успела остыть и начала покрываться ледяной коркой. Ещё несколько часов, и вода превратилась бы в ледяной кулак.

Первый пакетик полетел в самую гущу орков. Упал в снег и расплескался. Взрыв оказался слабым. Максим был прав: бросать нужно на бетонные плиты.

Пока Карен с удивлением рассматривал оранжевое пятно в ногах, рядом с ним упал новый снаряд. Теперь он угодил в плиту. Брызги огненной картечью взмыли в воздух.

– Там! – крикнул Малой, показав на крышу дома.

Началась паника. Орки знали, что оранжевая вода превратит их доспехи в обыкновенные пуховики, шлемы – в меховые шапки, а сапоги, покрытые стальными пластинами, – в валенки и унты. За такое превращение родители могли надрать оркам их грязные уши.

– Это нечестно! – заверещал Гоблин. Его никто не услышал.

Костя бросал снаряды, заливал ущелье карающим пламенем. Со стороны Бутырки выскочили Максим и Аюна. Вчера они слепили особые снежки – смочили их водой и оставили на улице. За ночь снежки стали бронебойными. Сейчас эти снаряды полетели прямиком в мордорцев. Максим одну за другой бросал чиркашные петарды. Поджёг трубку фейерверка и устроил в Аргуне огненный салют.

Со стороны роханских полей появились Сашины рыцари. Сам Саша облачился в медную кирасу с серебряными виньетками, с разноцветным плюмажем на шлеме. Забрало было поднято, за ним на солнце поблёскивали Сашины очки. Он ехал на гнедом жеребце, защищённом доспехами, а в руках у него было ружьё. Он стрелял без остановки. Целил в Сёму. Улыбался, видя, как тот в панике бежит из ущелья, расталкивает своих приспешников, протискивается через тесные ряды орков. По команде рыцари пришпорили коней и понеслись вдогонку. Их прыти позавидовали бы роханские всадники.

Залпы не прекращались. Радостное улюлюканье бурханцев смешалось со взрывами петард и хлопками фейерверка. Ущелье грохотало.

Мордорцы беспорядочно отступали. Спотыкались, падали. Перепачканный оранжевым, плакал Малой. Карен и Мутко хотели спрятаться за плитами, подползли под них, но поняли, что так останутся одни на всю Аргуну, попадут в плен. Выползли. В них сразу угодило несколько ледяных снежков, пулек и тысячи зазубренных стрел, огненных шаров и валунов из катапульты. Карен и Мутко, истекая кровью, последними выбежали из ущелья. Победа была окончательной и неоспоримой.