Куда уходит вчера

Он сделал шаг назад, вступая внутрь светящегося круга, и неожиданно понял, что Фиар не может последовать за ним.

Она стояла на границе круга, изо всех сил пытаясь пробиться к столбу, но что — то не пускало её.

За её спиной конь умолк и нагнул голову, уставившись девушке в спину.

— Проси помощи у Хранительницы! — велел Ривллим.

Фиар, к его величайшему изумлению, отпустила его руку и отрицательно покачала головой.

Конь за её спиной поднялся на дыбы.

— Проси, если хочешь жить, — холодно произнёс Ривллим, глядя Фиар в глаза.

В сине — зелёных глазах мелькнула тень отчаяния и затем… она подчинилась. Сухим, спотыкающимся голосом, повторила только что произнесённую формулу и стена, удерживавшая её, испарилась. Воин едва успел подхватить девушку.

А затем — нагнуться и поднять меч. Конь уже нёсся прямо на столб, вздымая задними копытами огромные фонтаны земли. Воин успел лишь взмахнуть мечом, закрывая собой Фиар.

Ему показалось, что конь налетел на несокрушимую стену. По телу ожившего покойника заструились синие искорки; коня отбросило в сторону. Ещё в воздухе он распался на части, а на землю рухнул уже кучей песка и пыли.

Поляна вновь ходила ходуном; покойники, люди и лошади, выбирались из вязких объятий земли и, пошатываясь, двигались к столбу. Ривллим оглянулся на дорогу. Там творилось то же самое.

— Попались, — произнесла Фиар за его спиной. Девушка стояла, прижимаясь спиной к столбу; чёрно — фиолетовые синяки были щедро рассыпаны по её шее. Чёрная одежда оставалась невредимой.

— Посмотрим, — ответил Ривллим сквозь зубы. — Кости целы?

— Целы, — голос девушки был спокойным и отрешённым. — Только, по — моему, это уже неважно.

— Посмотрим, — повторил Ривллим и поднял меч перед собой, поводил оружием в разные стороны.

Как только острие указывало на нежить, та отступала на шаг, с выражением злобы на лице, а клинок вспыхивал белым.

Нолл ловко подхватил едва не выпавший поднос; ольт схватил девушку и зажал ей рот ладонью.

— Тихо, — шепнул он ей на ухо. Девушка не сопротивлялась; ольту показалось, что она упала в обморок.

— Моргни два раза, если понимаешь меня, — шепнул он, стараясь, чтобы девушка не видела его лица. — Быстро, у нас мало времени.

Дрожащие ресницы дважды метнулись вниз и вверх.

— Сейчас я тебя отпущу, — продолжал ольт. Двое его спутников встали у двери, готовые поразить того, кто осмелится выйти. — Веди себя смирно и молчи. Иначе погибнем все. Поняла?

Вновь быстрые движения ресниц. Ольт заметил крохотные слезинки, укрывшиеся в уголках глаз. Он опустил левую руку на её шею, нащупывая замок ошейника, и тихо разомкнул его. После чего отпустил дрожащее, насмерть перепуганное существо.

Она оказалась красивее, чем показалось вначале. Портили впечатление лишь излишняя худоба, поломанные ногти да шрамы от многочисленных побоев. Ольт услышал, как Нолл скрипнул зубами.

— В башне есть кто — нибудь, кроме шалиритов?

Отрицательное движение головой.

— Где остальные… рабы?

— В кухне и конюшне, — тихо произнесла девушка. — Меня убьют, если увидят без ошейника, — добавила она совсем тихо, и ноги её задрожали.

— Бегом на кухню. Пусть все, кому дорога жизнь, соберутся там.

Девушка хотела возразить, но, заметив двух связанных стражников, коротко кивнула. Нолл вручил ей поднос и она ловко сбежала вниз по лестнице.

— Как бы глупостей не натворила, — с сомнением прошептал Айрленн, провожая её взглядом. — Неизвестно, чего она больше боится.

— Она из соседней деревни, — хмуро возразил Нолл. Тоже шёпотом. — Я видел её раньше.

— Довольно, — оборвал их ольт и встал у двери. — Приготовились. Даур, слева; Айрленн, справа. Нолл, прикрываешь нам спины.

И, пинком открыв дверь, молнией влетел внутрь.

Право же, охранникам стоило быть поосторожнее.

— Кто — то управляет ими, — заметил воин, не опуская меча. Нежить столпилась вокруг столба, не решаясь вступить за пределы обозначенного жёлтым свечением круга. От доносившихся из многих разинутых ртов звуков можно было сойти с ума. От запаха, впрочем, тоже. — И этот кто — то совсем рядом.

Он двинулся вокруг столба, держа меч перед собой. Неожиданно… показалось ему? Да нет, действительно: меч ослепительно засиял, стоило ему указать куда — то в направлении дороги.

Та самая сила, что наводит эту мерзость?

Отдельные покойники вызывали слабые белые вспышки; стоило, однако, взмахнуть мечом в направлении дороги, как лезвие засияло так, что стало больно глазам.

— Я вернусь, — Ривллим повернулся к Фиар. — Потолкую кое с кем. Оставайся у столба.

— Нет, — крикнула Фиар, и воин заметил слёзы на её глазах. — Не оставляй меня! Я пойду с тобой! — Она попыталась схватить воина за локоть но, охнув, опустилась на колени, держась рукой за левое запястье.

— Оставайся у столба, — продолжал Ривллим. — Не смотри им в глаза. Старайся ни о чём не думать.

После чего помог ей подняться на ноги и, осторожно взяв её правое запястье, прикоснулся к нему губами.

Девушка замолчала, глядя на спутника широко раскрытыми глазами. Затем кивнула и попыталась улыбнуться. Улыбка ей не удалась.