Куда улетают ангелы

Пока мы с ним разговаривали, в комнату несколько раз входила ассистент режиссера, приносила ему какие-то бумаги и фотографии, хотя он каждый раз говорил: «Надежда Андреевна, потом, потом, ну Надюша Андревна!» Она его при этом называла просто «Антошей». Он объяснил мне, что почти весь штат его кинокомпании — из старых мосфильмовских работников, которые прекрасно могут организовать производственный процесс — съемку и подготовку к ней, и при этом так горят, и так держатся за место, что плати им — хорошо, а не плати — все равно будут работать, за идею.

— Я плачу, — засмеялся Антон, увидев сомнение в моих глазах. — Кстати, о птичках, они же — твои гонорары. — Он сразу стал называть меня на «ты», спросив разрешения. Мне пришлось сделать то же. — Ты посоветовалась с людьми, представляешь сумму, до которой можешь торговаться? Нижний предел я тебе еще по телефону подсказал.

— Ох, Антон… Нет, я ни с кем не советовалась. Давай… торговаться. Но я не умею. Лучше без торговли как-нибудь, а?

— Хорошо. Давай так.

Он написал на листочке цифру.

— Это за всё? — я с сомнением взглянула на продюсера.

— Это за серию. В твердой европейской валюте. Идет?

— Идет! — Я облегченно вздохнула. Попыталась посчитать в уме и ужаснулась сумме. — Вот это да…

— Вот и весь торг! — засмеялся очень довольный Антон. — Лен, ну ты журналист или где?

— В основном — где, — ответила я. — Теперь такой нюанс…

Я собиралась сказать, что будет вынужденный перерыв — из-за родов, надо как-то заранее учесть его, и тут в комнату опять вошла, внеслась Надюша Андреевна.

— Простите, вы же наш сценарист? Елена Витальевна?

Я улыбнулась.

— Да, здравствуйте.

— Это ваша дочка очаровательная там сидит?

— Да, моя, Варюша.

— Антон… — Надюша Андреевна выразительно посмотрела на Антона. — Посмотри, там девочка… — Она что-то сказала ему одними губами.

Он посмотрел на меня.

— Гм… Лен, а ты не возражаешь, если мы… Вот тут говорят, твоя дочка может подойти на главную героиню…

— Варя? Да что вы! Она совсем другая, чем Соня. Соня такая хулиганистая, а Варя… Да нет, Варя — не актриса… — Я посмотрела на них обоих и поняла, что говорю все совершенно напрасно.

— Там уже все собрались, — добавила Надюша Андреевна. — Как раз Владик пришел, режиссер наш, — пояснила она для меня.

— Но ей же в школу осенью идти… Нет, подождите, как же она сможет?

— Да, может быть, еще и не подойдет! И не получится! Или она не захочет! — увещевала меня Надюша Андреевна, подталкивая к выходу.

В соседней комнате Варя громко читала сценарий — за Сонечку. А симпатичный, доброжелательный молодой человек лет тридцати, в сером свитере, с бородкой — читал за Гнома. Я поняла, что это режиссер Владик Комаров. В комнате было еще несколько человек. Все активно кивали, улыбались Варе. Кажется, моих советов и комментариев здесь ждали меньше всего.

— Отдай, я говорю тебе — отдай! — противнейшим голосом и совершенно органично канючила Варька.

Окружающие тихо смеялись. Владик, показывая всем кулак, говорил смешным голосом:

— Не могу, все! Растворилась твоя любимая кукла!

— Нет! — заплакала Варька и вдруг тихо и с угрозой сказала, взглянув на Владика: — Сейчас я тебе твой колпак оторву, дурацкий!

Владик прикрыл рукой воображаемый колпак. Все смеялись и даже хлопали. Я много писала о театре и хорошо знаю цену этим восторгам. Сейчас задурят девчонке голову, через полчаса придет другая «Соня», они так же будут восторгаться и хлопать.

— Варюша, ты молодец, — я подошла к ней и аккуратно взяла из ее рук сценарий. Надо же, он уже совсем по-другому записан, видимо, это и есть пресловутая «американская» запись — пять фраз на одном листочке, перевод бумаги. — Тебе самой понравилось?

Варька вздохнула.

— Не очень. Соню так жалко…

Режиссер-постановщик Владик подошел ко мне. Мы поздоровались, познакомились, Владик очень искренне похвалил мой сценарий и Варю. Варе пришлось еще сделать несколько фотографий и видеопробу. Я была уверена, что это все — пустая трата времени, но ссориться с группой сразу не стала. По дороге домой, к Толе, Варя молчала, но глаза ее сверкали и щеки горели.

— У меня ведь есть еще дом в пригороде, вроде дачи… — сказал Толя вечером. — Но я там так давно не был… Прошлым летом один раз приезжал, даже не ночевал, не получилось. Вам бы, конечно, хорошо там пожить… Воздух шикарный, часик походишь, подышишь и в сон валит. И недалеко совсем — сорок километров. Но сможем ли мы одновременно зарядить ремонт в квартире и подремонтировать дачу?

— А там свет есть?

— Есть, должен быть, — Толя приобнял меня. — Ну что ты так смотришь? Мне не до дома было все эти годы.

— Я понимаю. А вода какая-нибудь есть?

— И вода, и газ, и даже отопление, теоретически. Но надо все проверять, чистить… Может, съездим в субботу, посмотрим?

— Давай.