Куда уж хуже

– Джон, что, все так и было? – воскликнул Келп.– Этот парень снял кольцо прямо с твоего пальца?

Дортмундер пожал плечами и продолжил жевать.

Энди рассмеялся. Вот гаденыш!

– Мне очень жаль, Джон, но неужели ты не видишь, как это смешно?

Сволочь. Дортмундер жевал.

– Я имею в виду выражение «попался, который кусался». Ты кусался, ты и попался.

– Энди, я не думаю, что сейчас Джон способен оценивать юмор,– осторожно заметила Мэй.

– Да? Тогда ладно. Сообщи мне, Джон, когда будешь способен, потому что это действительно смешно. Возможно, этого не следует говорить, но тот парень оказался не промах. Похоже, ом получил изрядный кайф.

– Мм-м-нн-мм,– добавил Дортмундер, что означало: «И мое кольцо».

– То, что ты не хочешь об этом говорить, я могу понять. В конце концов, он сделал из тебя идиота, оскорбил, выставил на посмешище...

– Энди,– вмешалась Мэй, по-моему, Джон сейчас ударит тебя ложкой.

– Но,– моментально сориентировался Энди, меняя тему разговора,– я приехал не из-за этого. Появилось одно дельце, которое тебя, возможно, заинтересует. Оно связано с морской контрабандой изумрудов из Колумбии. Балетная труппа, которая их везет,будет выступать в консерве, и я считаю...

– Где они будут выступать? – удивленно переспросила Мэй.

– В консерве,– повторил Энди.– Бруклинской Консерватории. Там идут многие шоу, которые не подходят для Бродвея,– то ли потому, что они не используют дым-машины, то ли потому, что слишком большие для тамошних сцен. В общем, эта балетная труппа...

Энди заливался соловьем, описывая американскую культуру, историю развития балета в Новом Свете и значение добычи изумрудов для экономики Колумбии, пока Дортмундер, наконец, не проглотил свой «Чириос», запив его кофе, и не заявил:

– Нет.

– Что «нет»?

– Никаких изумрудов, никакого балета, никаких консервов, короче, ни-че-го!

– Но почему?

– Потому что я буду очень занят.

– Да? И чем же?

– Моим кольцом.

Мэй и Энди уставились на Дортмундера.

– Джон, кольца у нас больше нет,– напомнила Мэй.

– Это пока я не вернул его.

– Джон,– спросил Энди,– ты что, намерен связаться с этим миллиардером, как его там, Максом?

– Фербенксом. Да.– И Дортмундер поднес очередную горку «Чириоса» ко рту.

– Подожди! – воскликнул Энди.– Не ешь пока, Джон, послушай меня.

Дортмундер неохотно высыпал хлопья обратно в тарелку.

– Что еще?

– А то, что у миллиардеров имеются телохранители, служба безопасности и прочие крепкие парни. Ты не сможешь просто войти к нему и сказать: «Привет, вот и я!».

– Вчера вечером смог.

– Из того, что рассказала Мэй, я понял, что вчера он по некоторым причинам отказался от охраны. Ведь с ним была девочка, правильно?

– Правильно.

– Но большую часть времени его охраняют, Джон! И дело даже не в охране. Как ты узнаешь, где его искать?

– Узнаю.

– Как?

– Как-нибудь.

– Ладно,– сдался Энди.– Изумруды могут подождать еще несколько дней, они еще не приехали из Южной Америки, у балета пока гастроли в Канкуне. Если хочешь, я мог бы помочь тебе в этом деле с кольцом...

– Ни в коем случае!

– Нет, Джон, я хочу помочь. Мы вплотную займемся кольцом, посмотрим, что получается, и тогда вновь вернемся к разговору про изумруды.

Дортмундер отложил ложку и заявил:

– Мне плевать на изумруды. Этот парень украл чертово кольцо, и я намерен вернуть его. Не желаю даже думать больше ни о чем, пока я этого не сделаю. И пусть он будет на другом конце света, я найду этот конец и заберу назад свое кольцо.

– Прекрасно. И я тебе в этом помогу.

– Ну еще бы,– саркастически заметил Дортмундер.– У тебя ведь есть его адрес, да?

– Ты помнишь Уолли, моего компьютерного приятеля[14]? Дортмундер посмотрел на него с глубочайшим подозрением.– Ты же не заставишь меня опять разрабатывать планы с помощью компьютера?

– Тебя – ни за что. Просто дело в том, что Уолли может получить доступ к любому компьютеру в мире, влезть в него и получить любую нужную тебе информацию. Ты хочешь узнать, где находится миллиардер по имени Макс Фербенкс? Уолли скажет тебе.

– Мне всегда нравился Уолли,– улыбнулась Мэй.

– Он переехал жить за город,– сообщил Энди и настороженно посмотрел на Дортмундера.– Ну что, Джон? Я звоню ему?

Дортмундер вздохнул. Хлопья в тарелке размокли и слиплись.

– Поступай, как знаешь,– смирился он.

– Смотри Джон.– Келп, буквально лучась от счастья, достал из кармана сотовый телефон.– Я уже помогаю.

12

Над «Подержанными легковушками Максимилиана» шел дождь. На самом деле, конечно, поливало по всему району, где Бруклин и Квинс граничит с графством Нассау и где Нью-Йорк, наконец, перестает быть Нью-Йорком и переходит в Лонг-Айленд. Но все равно создавалось впечатление, что дождь идет исключительно над «Подержанными легковушками Максимилиана».