Куда уж хуже. Реквием заговорщикам

Через сорок пять минут во двор въехали «Жигули» песочного цвета. Они остановились прямо возле подъезда. Я помогла Вику открыть дверь и подала ему руку. Расплатившись с водителем, я по названной им сумме поняла, что они действительно приехали откуда-то издалека. Но ничего спрашивать не стала. Машина отъехала, я повела Вика в подъезд. Выглядел он так, словно по нему проехало несколько машин: костюм весь в пыли, рубашка в кровоподтеках, лицо в коричневых разводах засохшей крови… Удивительно, что ему удалось еще остановить машину. Но самым пугающим была его рана на голове.

– Сначала помойся, – предложила я ему, как только мы оказались дома. – А потом я обработаю рану.

Но в ванне Вик потерял сознание. Мне пришлось приводить его в чувство, затем вытаскивать из ванны, укладывать в постель и только после всего этого осматривать рану. Насколько я разбиралась в подобных вещах, кость не была задета. Просто содрана кожа, и скорее всего сотрясение мозга. Я обработала рану перекисью, забинтовала и сделала укол, после которого Вик уснул.

Глава вторая Крысолов

– Ты хотя бы помнишь их лица? Как они выглядели, о чем тебя спрашивали?

– Нет, ничего не помню. Только то, что меня кто-то ударил по голове. Я не видел этих людей.

– Но почему же ты решил, что это был не один человек… Ты постоянно твердишь, что их было несколько.

– Тоже не знаю.

– У тебя что же, дверь была открыта?

– Нет. Я ее закрыл.

– Надо же, какая у тебя избирательная память: это помнишь, то не помнишь…

Мы завтракали. Было утро, в глаза било солнце. На столе стояли чашки кофе и булочки с маслом.

Вик проспал до утра только благодаря моему уколу. Это я знала по опыту. Иначе бы он метался всю ночь от боли или кошмаров. И обязательно сорвал бы повязку с головы.

– Ты как себя чувствуешь? – спросила я уже более мягким тоном. До этого наша беседа больше походила на допрос.

– Нормально. Я только ничего не понимаю. Зачем было меня бить, а потом увозить в этот дом? И вообще, кто такие эти люди?

– Я записала номер машины, которая привезла тебя ко мне. Ты же сам не помнишь, как тебя везли и откуда?

– Не помню.

– Может, ты позвонишь на работу и предупредишь о том, что ты сегодня не выйдешь?

– Это необязательно. Я уволился.

– А кто тебя посылал в командировку? Ты же работаешь в охране, а какие там могут быть командировки?

– Никаких. Перед поездкой в Москву я и уволился. Какой из меня охранник? Я же физик. Я ждал место в одном НИИ.

– А что ты делал в Москве?

– Покупал акции. Мне Женя посоветовала. Сказала, к кому обратиться и все такое…

– Ну и как? Купил?

– Нет. В этом-то все и дело. Я приехал по адресу, который она мне указала, там должна была находиться фирма, занимающаяся ценными бумагами, а в Москве даже такой улицы не оказалось.

– Тебя, случайно, не ограбили по дороге? – Я, как всегда, предполагала самое худшее. А что, если Женя все это подстроила нарочно? – Деньги-то вез большие?

– Деньги-то большие, пятьдесят «лимонов», но меня никто не ограбил. Я думаю, что Женя что-то напутала с этим адресом. Словом, я так ничего и не понял.

– И где сейчас эти деньги?

– Я снова перевел их в доллары и спрятал в надежное место.

– Что ты собираешься делать дальше?

– Даже не знаю. Хотелось бы узнать, в чем тут дело. Кто на меня напал и кому это нужно? И еще: откуда у этих людей ключи от Жениной квартиры? Может быть, ты займешься этим?

– Ты уверен, что тебе это нужно?

– Я понял. Ты думаешь, что я не заплачу? Я сейчас же съезжу домой и привезу тебе деньги.

Я держала паузу. Пусть выговорится.

– И еще, ты что-то говорила об эксперте, который вскрывал Женю. Узнай, что там случилось на самом деле… Хорошо?

Я кивнула. Похоже, я сегодня действительно не поеду в Москву.

Между тем Вик допил кофе, выкурил сигарету и засобирался домой.

– Ты хотя бы скажи, где живешь, на всякий случай, – проронила я, когда он был уже в дверях. – Мало ли что.

Он сказал, а я записала в свой блокнот.

– Когда тебя ждать?

– Через два часа. Да, запиши еще мой телефон. Его уже должны были починить. Если меня через два часа не будет, значит, все отменяется.

– Не поняла.

– Но ведь не просто же так на меня напали. Могут еще напасть. На всякий случай: деньги лежат в цветочном горшке на лоджии, под искусственной пальмой. Ну, пока. Спасибо за все.

– А может, пока поживешь у меня? Вдруг мысли какие посетят… – неуверенно предложила я, смутно представляя, что буду с ним делать, ведь я вроде бы собиралась в Москву.

– Нет-нет, я уже буду готов к встрече… – и Вик показал мне газовый пистолет.

– Но ведь это же смешно.

– Хоть так…

Он ушел, а я все эти два часа не могла найти себе места. И вот наконец раздался телефонный звонок. Я была уверена в том, что это звонит Вик, взяла трубку и собиралась было уже что-то спросить, как вдруг услышала:

– А тебя, если сунешься, в доску спустим.

Это был не Вик. Эти слова, означавшие в переводе с блатного «убьем», произнес низким грубым голосом совершенно незнакомый мне мужчина. И я поняла, что с Виком приключилась беда. И я виновата в том, что не смогла удержать его. А может, и не хотела?