Kuda vedet serdce

Стоукс со вздохом уселся за стол.

- Могу признаться еще в одном: полицию ждет настоящий кошмар, грозящий самыми серьезными последствиями.

Барнаби понимал это не хуже Стоукса. Полицейские будут выглядеть никчемными глупцами, неспособными защитить собственность богатых лондонцев от налета наглого взломщика-одиночки. Теперешний политический климат не прощал подобных промахов.

- Мы должны срочно что-то предпринять, - произнес Барнаби, не спуская глаз с друга.

Закутанная в плащ Пенелопа поднялась на крыльцо дома Барнаби. Экипаж ее брата продолжал стоять у обочины, хотя она приказала кучеру, своему старому союзнику, ехать домой, в конюшни за домом на Маунт-стрит. Он наверняка так и сделает, когда увидит, что она благополучно вошла в дом.

Собравшись с духом, она громко постучала.

Дверь открыл Мостин и, увидев ее, удивленно отступил.

- Добрый вечер, Мостин. Ваш хозяин уже вернулся?

- Э… нет, мэм, - пробормотал Мостин, посторонившись и давая ей войти.

- Закройте дверь, на улице холодно, - велела она, снимая перчатки и откидывая капюшон. - Мы с вашим хозяином ужинали у лорда Монтфорда, и его… мистера Адэра… вызвали по срочному делу, касающемуся нашего теперешнего расследования. Мне придется подождать его возвращения.

Мостин и не думал возражать. Наоборот, поспешил открыть дверь гостиной.

- Чай, мэм?

В камине ярко горел огонь. Пенелопа подошла ближе и вытянула руки, чтобы согреться.

- Нет, спасибо, Мостин. Я просто посижу у огня и подожду.

Опустившись в кресло, она обернулась к камердинеру:

- Идите спать. Я могу просидеть здесь допоздна.

Мостин нерешительно поклонился:

- Хорошо, мэм.

Перед уходом он оставил дверь приоткрытой, чтобы она могла видеть прихожую.

Вскоре шага Мостина затихли в глубине дома. Пенелопа устроилась поудобнее и закрыла глаза. Конечно, о покое не могло быть и речи, зато она находится там, где и должна быть. Непонятно, когда Барнаби вернется домой, но Пенелопа сказала Мостину чистую правду: она подождет. Убедится, что он жив и здоров. Потому что все равно не заснет, пока не увидит своими глазами, что он в полной безопасности.

Стояла глухая ночь, когда Барнаби вернулся домой и открыл входную дверь. Все это время он и Стоукс провели в Скотленд-Ярде, надеясь, что им сообщат еше об одном ограблении. Но никто так и не пришел. Наконец, примирившись с тем, что до утра все равно ничего не удастся узнать, они разошлись по домам.

Войдя в гостиную, освещенную бликами угасающего в камине огня, Барнаби остановился.

В кресле, сжавшись в комочек, спала Пенелопа.

В тот момент он не мог бы точно определить, что чувствует. Эмоции росли, набирали силу, захлестывали его.

Впервые в жизни его кто-то ждал. Обычно он приходил в одинокий дом, усталый, измученный и разочарованный. Она была единственной, кого он хотел видеть. Единственной, кто ждал его возвращения. Именно в ее объятиях он искал и находил утешение.

Первым порывом было подхватить ее на руки и унести в спальню. Но неожиданно он задался вопросом - почему она здесь?

Присев на корточки, он нашел ее руки в складках плаща и легонько сжал.

- Пенелопа! Проснись, милая.

Она вздрогнула, недоуменно моргнула и уставилась на него.

- Ты жив! - воскликнула она и, бросившись ему на шею, с силой прижала к себе.

Он рассмеялся, поймал ее и, пошатнувшись, едва не растянулся на ковре. Как только ее ноги коснулись пола, она отстранилась и стала его осматривать. Барнаби не сразу понял, что Пенелопа проверяет, не ранен ли он.

- Я цел и невредим, - заверил он, снова притягивая ее к себе. - Никаких стычек. Я все это время просидел в Скотленд-Ярде.

- Так что же случилось? - не выдержала Пенелопа. Вместо ответа Барнаби нагнулся, поднял ее, уселся в кресло и усадил ее себе на колени. Она тут же заерзала, устраиваясь поудобнее, и откинулась на его руку, чтобы заглянуть в лицо:

- Ну?

Он поведал ей все. Даже то, как сильно встревожен Стоукс. Пенелопа заставила его припомнить все подробности. Потом они долго обсуждали, каким образом один из мальчиков проник сквозь оконную решетку и похитил вазу.

- Должно быть, это совсем небольшая ваза, - задумчиво пробормотала Пенелопа.

- Так и есть. Мы со Стоуксом допросили дворецкого. Он описал вазу. Судя по всему, это необыкновенная вещь. Китайская, из резной слоновой кости. Одному Богу известно, сколько она может стоить.

- Значит, он выбирает раритеты, - заключила Пенелопа.

Барнаби кивнул:

- Это только подтверждает мою мысль, что он получил заказ от какого-то коллекционера и наверняка знает, что тот готов платить любую цену, не спрашивая, где Алерт все это раздобыл.

- Жаль, - вздохнула Пенелопа, - но зачастую коллекционеры совершенно лишены моральных принципов.

Оба устали, а завтра предстоял тяжелый день. Сегодня ночью они нуждались в отдыхе. Нуждались в том, что могут найти в объятиях друг друга. В наслаждении и целительном забытьи.

Он осторожно встал и, не выпуская ее из объятий, шагнул к двери.

- Твой бедный кучер до сих пор ждет у дома?

Пенелопа обвила руками его шею и положила голову ему на плечо.

- Нет. Я отослала его домой. Придется позже найти наемный экипаж.