Куда ворон костей не приносил

— Ну послушай, дорогой мой,— примирительно сказал студент,— нельзя жить в мире фантазий. Особенно вредно это тебе. Занимайся гимнастикой, ешь, гуляй! но, ради Бога, выбрось из головы всю эту возмутительную чепуху.

Через минуту голос и смех Василия, громкий и раскатистый, гремел в саду, на узкой кособокой улице, залитой нестерпимым блеском солнца, под каменной стеной, с которой падал бурный поток светло-синих глициний.

— Представь себе, Андрей тут свел знакомство с какими-то контрабандистами,— говорила мать, и в голосе её слышалась та особенная нежность и гордость, с которой она всегда обращалась к старшему сыну.

— Контрабандисты!— кричал Василий.— Я им покажу, как набивать мальчишке голову вздором! Да и нет здесь никаких контрабандистов. Просто проходимцы, обирающие приезжих.

— Нет, есть! есть!— закричал Андрей в окно, раздвигая тёмно-зелёную завесу плюща. — Все есть! И каменный монах, который ночью ходит на скалу, и осьминог с зелёными глазами, и контрабандисты. Все есть, а тебя нет!..

Студент с удивлением посмотрел на брата. Подошел к зеленой стене, молча, напрягая мускулы на согнутой руке, и сказал:

— Ну-ка пощупай бицепсы! Я тебе покажу работу с гирями и тогда ты увидишь, существую я или нет. А эти все твои бредни я прикончу без остатка.

Спустился вечер, горы подернулись золотом и синью, море раздвинулось еще шире, скалы стояли, как чёрные корабли.

Андрей тихо побрел к мечети, за которой на плоской белой крыше сидели Осман и какой-то молодой турок.

— Али!— шепотом сказал Осман.— Садись, разговаривать будем.— Али с улыбкой смотрел на Андрея и маленькими глотками пил ароматный кофе.

— Осман говорил, что вы умеете уходить в скалы. Как вы это делаете?

— Много говорят!— уклончиво ответил Али.— Я могу оставаться под водой пять минут, могу плавать как рыба и ночью вести лодку в бурунах. Я не умею ни читать, ни писать, но голос моря и голоса птиц знаю хорошо.

Говорили медленно и так же медленно шла южная ночь, сияя синими неземными огнями. Высоко над деревьями по горам ходил кто-то огромный, выше Ай-Петри и махал темным плащом.

И там меркли и вновь загорались звезды.

— Али, покажи твой талисман!— сказал хозяин кофейни.

Контрабандист молча опустил руку в карман, достал кисет с табаком, складной нож и обточенный волнами зелёный камень.

— Вот!..— Турки наклонялись над столом и с почтительным вниманием смотрели на камень.

— У кого есть такой талисман,— сказал Али,— тот никогда не утонет. Когда разбилась фелюга Ибрагима, его восемь дней носило по морю, потому что у него был этот самый камень.

Ибрагим умер от голода и его тело прибило к берегу около Симеиза.

— Покажите-ка мне эту штуку!— послышался сзади громкий, насмешивший голос. И Василий с сдвинутой на затылок фуражкой, постукивая толстой кизиловой палкой, остановился около стола.

— Самый обыкновенный кусок полевого шпата! Будет вам набивать голову мальчика разными глупостями!

— Тут нет глупостей,— серьезно и враждебно ответил Али.

— Ну хорошо, бери этот свой камень и я тебя спущу вон с той скалы в море. Если ты до утра проплаваешь, я проигрываю. . ну, какое хочешь, пари? Только на берег я тебя не пущу!

Али молчал.

— Боишься холодной воды. То-то. Пойдем, Андрей.

— Я не пойду с тобой.

— Мать ждет, я не позволю тебе остаться в этой компании.

Ей, Осман, смотри! О тебя, когда ты был проводником, уже одну палку сломали, руку перебили. Ну, так я тебе и другую перебью, если ты будешь за Андреем шататься!

И, взяв брата, студент быстро пошел по крутой тропинке, огибавшей угол широкой мечети.

— Он со скалы упал!— сказал Андрей.— Зачем ты говоришь глупости, будто его побили.

— Спроси у кого угодно! муж одной барыни побил. А этот

Али в гостинице „Франция" комиссионером служил.

— Комиссионером?— почти с ужасом спросил Андрей.

— Ну да. Продувной народ! Дрянь!

Было скучно, глухо и пусто. Где-то в чаще кричала ночная птица и грузно ворочалось под скалами бескрасочное море.

III.

Андрей встал поздно. Рана болела и в груди было такое ощущение, как будто что-то вынули. Скучно скользило солнце по усыпанным гравием дорожкам, тускло блестело в волнах.

Осман ходил между дачами и кричал.

— Фрукты! свежие фрукты!

— Его позвал Василий.

— Ей, ты, крымское чучело! иди сюда. Давай четыре фунта груш, только не обманывай.

-Зачем обманывать?— заискивающим голосом говорил

Осман.— Хорошим господам отборный товар носить буду.

- ГОСПОДИ, как скучно! Куда бы пойти? Андрей прижал руку к больной груди и, стараясь не встретиться с братом, пошел на свое любимое место к плоскому камню, где сидел вчера.

— Так это значит все не правда! Талисман кусок полевого шпата. . Каменный монах—глыба известняка! Пустое море.

Пустая земля. Ну, а небо?

Андрей посмотрел на небо. И там тоже нет ничего, кроме пустоты, холода, мрака и туманов, которые то ползут с гор, то поднимаются высоко над морем. Есть только Василий, инспектор

Мокрица, гимназия. Ах, какая тоска!

— Али комиссионер! Вот, должно быть, смеялись они надо мной. Какая пыль на кипарисах, точно люстры в чехлах!