Куда возвращаются сказки

Тем не менее, успокоиться Коля не смог. Поэтому он решительно потянул на себя огромную ручку высокой коричневой двери. Ручка отливала тусклой латунью. Коля знал, если поплевать на палец и потереть жёлтую поверхность, то она вновь засверкает на какое-то время. Возможно, если бы Коля нашёл такую ручку в оставленном мире, он бы уже сейчас плюнул себе на палец. Но Коля находился во дворце Твоего Пути, поэтому он просто открыл дверь и шагнул за порог.

Там оказался зал. Наверное, это был театр. Не слишком большой. Мест на двести. Спектакль, видимо, уже начался. Тёмные силуэты людей смотрели на пустую сцену, которую по бокам украшали декорации раскидистых дубов. На заднем плане в полумраке угадывался осинник. Коля даже удивился. Он особенно не запоминал названия деревьев, а тут вдруг уверил себя, что так оно и есть. Он просто знал это, как знал и то, что ему сейчас предстоит подняться на сцену. Уверенность была сильной, как во сне, когда видишь только один путь и твёрдо знаешь, что с него ни при каких обстоятельствах не свернуть.

И Коля поднялся на сцену. Публика продолжала молчаливо взирать на него. Отсюда Коля не мог различить отдельных личностей. Просто слышал редкий шелест программок, да лёгкий хруст кресла, когда его временный хозяин менял своё расположение, то подавшись вперёд, то снова откинувшись на мягкую спинку, обитую тёмным бархатом.

Коля знал всё. Кроме роли, которую ему предстояло играть. Поэтому он просто пошёл к нарисованному осиннику, с удивлением обнаружив, что тот оказался вовсе не нарисованным. Деревья высовывались из дощатого пола, и Коля не мог определить, то ли сцену построили вокруг живых деревьев, то ли деревья всё-таки срубили и сунули в заранее просверленные дырки. А потом пол неожиданно оборвался под наплывом глинозёма, поросшего чахлыми травинками. Начался настоящий лес. Коля полминуты постоял на границе бутафорского и настоящего. Сейчас он ещё мог повернуть обратно и снова увидеть за деревцами тёмный провал, уводящий в странный театр.

Но театр не нравился Коле, как не нравился и коридор с красноязыкими свечами. Слишком уж там было тихо, темно и неуютно. Лес тоже не радовал. Над головой раскинулось бледное пасмурное небо, но было всё же намного светлее. Поэтому Коля отвёл взор от последней досочки сцены и побрёл в глубь леса по полузаросшей тропинке, еле угадывающейся в густых стеблях зелени. Сказочных деревьев и цветов Коле не встретилось за исключением громадного, ростом больше метра, мухомора. Его шляпка вызывающе краснела на краю маленькой полянки и резко контрастировала с унылыми тонами остальной растительности. Коля не рискнул принять вызов и обошёл непонятный гриб стороной. Скоро он начал различать упрятанные за кустами домики.

На пороге каждого из них примостилась пара-тройка гномов. Больших. Самые высокие из них достали бы Коле до пояса. Коля сунул руку в карман, намереваясь показать гному его собратьев, но золотистого непоседы там не обнаружилось. Может быть, он давно потерялся. Скажем в театре или наклонном коридоре. А может, он и не заходил в Колину дверь и выбрал какую-то свою, ещё в круглом зале.

Гномы молчали и провожали Колю печальными взглядами. Коля знал почему. Гномам разрешалось водиться только с ребятами-октябрятами, а Коля никогда не был октябрёнком и уже никогда не станет пионером. Может, неведомый главный герой коротенького рассказа завидовал неизвестному Вовке именно по этой причине. Может неизвестный Вовка после хождения по магазинам и подметания полов сидит сейчас в одном из этих уютных маленьких домишек, заслужив свою сказку, а Коля вынужден проходить мимо. И всегда будет проходить мимо. Грустной получилась Колина дорога.

Тропинка стала поутоптанней и уткнулась в приземистую избушку с крохотными оконцами. Путь оборвался. Мрачные высоченные деревья плотно обступили избушку. Их густая листва переплелась настолько сильно, а стволы стояли так близко друг от друга, что Коля понял: пролезть сквозь эту чащу будет проблематично. Оставалось либо войти в избушку, либо поворачивать назад. Но обратный путь уже закрыт. Коля не знал почему, но знал точно. Даже взгляд за спину навевал неизъяснимую тоску. И Коля решил не отступать.

Сказать было проще, чем сделать. Окошки-то в избушке имелись, но через них пролезла бы только Колина рука, а вот двери и в помине не было. Куриные ноги к избушке тоже не прилагались, поэтому бесполезно было кричать, предварительно оглянувшись по сторонам (а не слышит ли кто?): «Избушка-избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом».

Сжав губы, Коля зашёл за угол и, прильнув к бревенчатой стене, принялся продираться вперёд, отводя руками крепкие ветки молодых побегов. Ветки яростно сопротивлялись. Если в Колином мире вовсю властвовала осень, то здесь лето праздновало свою середину.