Куда заводит страсть

– Теперь? – смущенно переспросила Розали. – Нет, конечно, ненависти уже нет. Одно дело – сердиться на кого-то и совсем другое.

Она подошла к небольшому столику и провела рукой по его гладкой поверхности.

– Нет, только не ненависть. Как ты такое мог подумать?

Рэнд вдруг приблизился к ней.

– А как же тогда.., тот первый раз?

– Казалось, он хотел во что бы то ни стало пробудить в ней ненависть к себе.

– Я предпочитаю думать, что прошлой ночью все было впервые.

Сказав эти слова, Розали, сама того не ведая, затронула самые чувствительные струны в душе Рэнда. Опустив глаза, он молча боролся с захватившими его переживаниями. Никогда в жизни никто еще не простил ему ни одной нанесенной им обиды, не важно, была ли она большой или маленькой. Поэтому он заранее не заботился ни о чьем прощении, тем более что гордость не позволяла ему унижаться до этого.

– Рэнд, – позвала Розали, все еще не глядя на него.

– Да? – спокойно отозвался он.

– Что ты имел в виду, когда сказал, что я единственная?

Последовало долгое молчание. Розали с замиранием сердца ждала ответа.

– Ты достойна человека с незапятнанным прошлым, безупречного, чистого.

Розали задумалась. Да, когда-то она мечтала о благородном рыцаре, который полюбит ее крепко и навсегда, но, теперь все, что ей было нужно, сосредоточилось в Рэнде, только в нем одном, с его порочным прошлым, с его очарованием, силой, с его краткими вспышками горького отчаяния и стихийной страстью. Она предпочла бы его любому, а тем более какому-нибудь неопытному юнцу.

– О, наивный юноша, – задумчиво произнесла она и улыбнулась. – Невинный, неопытный, неловкий. Ты думаешь, я соглашусь на его неумелые ласки и неуклюжие поцелуи? Представь себе, ты ошибся. И кроме того, я сомневаюсь, что безупречный юноша захочет иметь дело с незаконнорожденной дочерью…

– Замолчи! – резко прервал ее Рэнд.

Он смотрел на нее в сумраке наступившего вечера.

Последние лучи заходящего солнца слабо освещали ее блестящие волосы, красивый изгиб полных губ, живые краски лица – все, что будет вечно преследовать Рэнда, преследовать настойчиво и мучительно, сколько бы он ни жил и как бы ни сложилась его судьба.

– Ты можешь свести с ума любого мужчину, – хрипло произнес он. – Любого, будь он в здравом уме или сумасшедший, молокосос или дряхлый старик.

– Не надо… – вспыхнула Розали. Сердце ее готово было выскочить из груди. Но, взяв себя в руки, она улыбнулась и постаралась вернуться к спокойной беседе. – Не пытайся успокоить меня, я все равно сердита на тебя, и знай, что сегодня.., я буду спать в своей постели. – Розали решила постепенно избавляться от его влияния.

– Ты думаешь, что сможешь убежать от меня?

– Я и не думаю убегать. – Она тряхнула головой. – Просто я хочу знать, верны ли эти слухи и кто я на самом деле. Я хочу знать, правда ли, что он мой отец. Я должна написать маме… Эмилии до того, как Джордж Браммель начнет действовать.

– Скоро мы вернемся в Англию, и ты увидишь ее сразу же по прибытии.

– Сразу же как только мы приедем, я найду себе какое-нибудь подходящее место, – поправила его Розали. – А потом уже пойду повидаться с ней.

Рэнд, словно решившись вдруг на что-то, твердо произнес:

– Я не думал, что этот разговор состоится именно сейчас… Хотя вряд ли мы и в будущем сможем найти подходящую минуту.

– Разговор о чем?

– Рози, присядь, пожалуйста, – сказал Рэнд, с некоторой иронией наблюдая за самим собой. – Дело в том, что у меня нет никакого опыта в подобных делах и я не знаю, сколько это займет времени.

Она удивленно вскинула брови, когда Рэнд подошел к ней и взял ее холодные руки в свои теплые ладони. И снова она почувствовала свежий аромат сандалового дерева.

Розали неуверенно посмотрела на Рэнда.

– Рози. – Взгляд его зелено-золотистых глаз был почти прозрачным. Так велико было искушение поднять руку и коснуться ее лица, что он не смог устоять перед ним. – Я знаю, ты ценишь свою свободу, ты хочешь быть независимой, но.., есть нечто гораздо более важное, чем самостоятельность.

– Что же? – осторожно спросила она.

Рэнд вздохнул.

– Я не смогу оставить тебя, когда мы вернемся в Лондон.

Розали машинально положила руку ему на грудь.

– Я знаю, ты, наверное, чувствуешь ответственность за меня, – мягко проговорила она. – Но я сама справлюсь со всем, я прекрасно понимаю, чего следует ожидать…

– Вот этого ты как раз совершенно не понимаешь! Боже мой, Розали, даже если оставить в покое эта слухи, вызванные болтовней Браммеля, ты представляешь, с чем ты столкнешься? И какого сорта мужчины окружат тебя, не давая тебе прохода! Ты представляешь себе, сколько найдется желающих!

– Что ты хочешь этим сказать?

Щеки Розали пылали.

– Я прошу тебя, – медленно произнес Рэнд, – стать моей женой, Она не верила своим ушам, сердце ее бешено колотилось, губы мгновенно пересохли. Ей хотелось упасть к его ногам и рыдать в отчаянии от того, что она любит его, но не может принять его предложение.

Она опустила глаза, слезы душили ее. Розали даже и думать не могла о браке с человеком, который физически хотел ее сейчас, но в будущем, вероятно, стал бы презирать ее.