Куда ж нам плыть? Россия после Петра Великого

А время царствования Анны Иоанновны оказалось для Миниха вообще золотым веком. Он быстро вошел в число самых доверенных сановников новой императрицы. Она почувствовала его надежное плечо сразу же после восстановления самодержавия в феврале 1730 года. Миниха не было в Лефортовском дворце в ночь смерти Петра II. Не было его и в Кремле в нервные дни «затейки» верховников. Он, как уже сказано, был главнокомандующим в Петербурге – тогда забытой, опустевшей столице, время короткой жизни которой, казалось, истекло, и Миних, вероятно, подумывал о поиске новых патронов, готовых на выгодных условиях на очередные пять лет купить его шпагу. Но как только Анна пришла на трон, Миних за сотни верст четко уловил силу этой власти. 9 марта в Петербург пришли отпечатанная присяга и манифест, в котором было сказано, что «верныя наши подданныя все единогласно нас просили дабы мы самодержавство в нашей Российской империи как издревле прародители наши имели, восприять соизволили… [что] и созволили». Миних быстро провел присягу на верность Петербурга самовластной государыне Анне Иоанновне и 9 марта спешно докладывал, что «здешние полки начали сего дня в церкви Святыя Живоначальной Троицы при присутствии его превосходительства господина генерала графа фон Миниха присягать». Анна могла вздохнуть свободно – Петербург был уже ее. А между тем так благополучно присяга проходила не везде, и несколько лет потом в Тайной канцелярии расследовали десятки дел о священниках и администраторах, которые отказывались присягать (и главное – приводить к присяге подданных) неведомо откуда взявшейся государыне в то время, как была жива «настоящая государыня» Евдокия Федоровна (постриженная в монахини первая жена Петра I в это время жила в Новодевичьем монастыре).

Но не только быстрота, с которой Миних привел Петербург в верность государыне, понравилась новому двору, но еще один верноподданный поступок: он сразу же донес на адмирала Петра Сиверса, который в дни избрания Анны на престол позволил себе усомниться в ее праве занять трон вперед дочери Петра Великого – Елизаветы. По доносу Миниха Сиверс вскоре был лишен всех званий и орденов и в итоге на десять лет отправился в ссылку. И лишь когда сам Миних оказался в Сибири, он признался в письме к императрице Елизавете Петровне в этом своем неблаговидном поступке. Но в начале 30-х годов он был «в своем праве надежен» и действовал решительно, твердо, с перспективой на повышение. Сочиняя донос на Сиверса, Миних явно стремился угодить новой императрице, с тревогой посматривавшей в сторону Елизаветы – опасной соперницы. Из этих же соображений исходил он, когда ему было поручено дело фаворита Елизаветы – прапорщика Шубина, сосланного в Сибирь. Миних вел и дело одного из теоретиков ограничения самодержавия – Генриха Фика, также сосланного в Сибирь. Только с образованием Тайной канцелярии в 1731 году фортификатора и инженера Миниха освободили от поручений политического сыска.

Было бы большой ошибкой представлять Миниха грубым солдафоном. Конечно, он был чужд отвлеченному философствованию, но оставшиеся после него письма свидетельствуют об известной изощренности ума, умении ловко скользить по дворцовому паркету, на котором он чувствовал себя не менее уверенно, чем на строительстве бастионов или каналов. Миних обладал выспренным, цветастым стилем, был мастером комплиментов, мог ловко польстить высокому адресату, хотя, как и во всем другом, ему часто изменяло чувство меры. Чего стоит только его письмо к Елизавете из Пелымской ссылки в марте 1746 года, в котором истомившийся в Сибири опальный фельдмаршал, восхваляя императрицу, густо смешивает патоку с медом и сахаром! Не дает Миних покоя и праху ее великого отца: «И так дозвольте, великодушная императрица, воздать мне дань памяти Петра Великого, которого прах я почитаю и который, ходатайствуя обо мне (то есть прах ходатайствует за Миниха! – Е.А.), ныне обращается к Вам с сими словами: «Прости этому удрученному все его вины из любви ко мне, прости ему из любви к тебе, прости ему из любви к империи, которую ты от меня унаследовала, благосклонно выслушай его предложения и прими их как плоды тебе верного, преданного и ревностного. Простри руки к удрученным, извлеки их из несчастья и спаситель прострет к тебе руки, когда ты явишься перед ним. Не внимай тому, что тебе говорят про них…»».