Кудеяров стан

В каждой яме работать мог, конечно, только один. Лежа в темноте на боку, рубили, привычно угадывая, где руда, где земля или глина. На ощупь выбирали руду. Пареньки ожидали у выхода из ям со сменными, уже опорожненными корзинами. Приняв руду, оттаскивали её вниз к реке и высыпали в лодку.

Солнце подходило к полудню. Уже несколько лодок с рудой переправлены к городищу. Вот ещё одна нагружена, и парни погнали её вверх по тихой реке, упираясь шестами в неглубокое дно.

Полян наполнил рудой корзину, выволок её из ямы, выбрался наверх и лег под густым кустом.

От тяжелой работы ныла спина, ломило руки и ноги. Полян устал.

Никто никогда не видал его таким, никому он не показал бы своей усталости, но сейчас ни души близко не было. Он потянулся, закрыл глаза, голова тяжело упала на траву…

Сколько лет прошло-прошумело над этой непокорной, упрямой головой! Сколько пережито и светлого, радостного и как ночь черного, о чём и вспоминать не легко!

Как ожившие, снова проходят перед ним образы далекого минувшего… Помнит детство, строгое лицо отца и вечно печальное — матери; боевую славную молодость, походы и труды; жену, детей… Помнит, как заболела в недобрый час его любимая дочь, как он, сильный и суровый Полян, ночи напролет просиживал возле больной, как молил богов, как жертвенной кровью дарил своего покровителя, Сварога…

Не успела выздороветь черноглазая доченька — в ночи напали на селение кочевники… Полян вздрагивает, словно видит снова картины страшного нашествия, отчаянной, безнадежной борьбы, гибель семьи…

Потом чужое городище — новая родина. Песни Заряны, почет и добрая слава, тяжелый, но любимый труд… Годы. Может быть, уже пора отдохнуть?

Неожиданно что-то толкнуло его снизу. Он вскочил на ноги и тогда лишь понял, что удары Горюновой кирки близко, почти под ним, что Горюн в крайней норе.

Полян бросился к яме.

«Горюн! Назад! — Опытный рудокоп знал, что значит этот толчок: внизу, в яме, началось оседание подмокшей земли. — Горюн!» — И сразу вспомнил: юноша ведь не слышит!

Полян быстро пополз в яму. Вот он добрался до Горюна. Стоны. Он схватил в темноте своего помощника, попытался тянуть его из ямы, но нет сил сдвинуть с места.

Рудокоп руками ощупал тело юноши. Ноги Горюна присыпаны осевшей землей.

Полян, стиснув зубы, начал отгребать землю руками и вдруг почувствовал, что кто-то мягко, как мать, коснулся его спины, потом сильнее.

И могучий Полян понял: спасения нет. Мать земля опускается ему на спину. Славянин чуть распрямился, встал на четвереньки и, опершись в землю локтями и коленями, прикрыл собой уже потерявшего сознание юношу.

Заряна первая добежала до обрыва. Глянула — сердце сжалось. Земля над крайней ямой опустилась, образовав неглубокий провал шага в три длиной.

Девушка сразу начала копать, став у края провала и прочь выбрасывая комья чернозема. Прибежали остальные, работа пошла быстро.

Вскоре Заряне показалось, что она слышит стоны, Девушка передала кому-то лопату и кинулась к входу в нору. Да! Кто-то тихо-тихо стонет. Заряна хотела лезть в темную пропасть, но её удержали за плечи. Как во сне, увидала она Горшу, друга и названного брата Горюна — сына славного Мороша. Юноша отстранил девушку от ямы и полез сам.

Заряна опять вбежала наверх к провалу. Вот показалась откопанная, освобожденная от многопудового груза сырой земли спина Поляна.

Заряна прижалась к ней рукой и чувствует, как сокращаются под ладонью мускулы, как дрожит сильное, измятое глыбами тело.

Жив!

Ещё через несколько минут отрыли и голову старого кузнеца. Лицо его было уже не в земле — Горша снизу, из ямы отгреб землю, очистил лицо рудокопа.

Скоро заживо погребенные были совсем откопаны, и тогда славяне поняли, почему оказался под обвалом мудрый Полян: и до сих пор он стоял на коленях, опершись на локти, телом своим и жизнью своей защищая от тяжкой массы земли Горюна. Мертвого Горюна. То ли задохнулся под землей бедный юноша, то ли не выдержало сердце. Голова Поляна была ближе к выходу, и это, видимо, спасло кузнеца — он мог дышать.

Их рядом положили на траву. Полян очнулся.

«Горюн? — строго оглядел стоящих вокруг, взгляд на миг потеплел, остановившись на лице Заряны. — Горюн!»

Девушка заплакала. Кузнец бессильно уронил голову набок и тут только заметил лежащего рядом с ним юношу. С трудом дотянулся рукой до груди своего ученика, привычно нащупал сердце… и закрыл глаза. Из-под ресниц выступили слезы, первые за десятки лет.

Стыдясь слез отца, Заряна склонилась и закрыла голову Поляна своими косами, её слезы падали на его лицо. Своих слёз она не стыдилась в эту минуту.

ГЛАВА XIX. МУЖСКАЯ СМЕРТЬ

Выжил Полян. Но не стало больше гордого и могучего Поляна, первого в совете, неуемного в труде.

Теперь это был тихий, сгорбленный старик с трясущейся головой, с бессильными руками. Только чело было серьезно и строго нахмурено, словно не оставляла его какая-то большая неотвязная дума, да глаза смотрели, как раньше, — строго и пытливо.