Кудесник

С точки зрения логики Синклер осознавал, что на ее сарказм, как и на сарказм кого бы то ни было, он просто не должен обращать внимания. Забивать себе голову тем, что его кто-то не уважает, представлялось пустой тратой времени. Это только отвлекает силы и мысли от более важных дел, в частности, от надлежащего исполнения поставленной перед собой задачи. Как правило, хвала и хула сходили с него, как с гуся вода. Но слова Джилл жалили очень больно.

Отвернувшись, он пошарил и подтянул проводок еще одного датчика. Ограниченные габариты яйца сделали это действие весьма сложным маневром, но Синклер на болевые покалывания внимания не обращал. Переживать физические неудобства тоже было напрасной тратой времени.

— Когда вы оказываетесь в первый раз погруженной в виртуальную реальность, вы на минуту или две теряете пространственную ориентацию, как если бы…

— Как если бы я была матросом, только что сошедшим на берег, — закончила она фразу. — Доктор, я все это знаю. Я уже играла в “Осязательный кошмар” и в другие игры класса “Арканоид”, связанные с виртуальной реальностью.

— Я тоже в них играл, миз Полански, но по сравнению с тем, что вам предстоит испытать, они скорее напоминают самый примитивный “конструктор”. Вот, в частности, почему я ограничил время пребывания кибернавта в симулированной реальности одним часом. По истечении этого срока наносится ущерб высшей деятельности человека и происходит нечто, подобное декомпрессии аквалангистов. Ну, а теперь, когда вы привыкнете к виртуальному окружению, то увидите энергетическую сетку координат.

— Световые линии, которые градуируют и стабилизируют виртуальный мир, — подытожили она в том же тоне.

Он стиснул зубы, разрываясь между чувствами раздражения и восхищения. Она, безусловно, прежде чем вернуться к этой работе, тщательно изучила переработанную документацию, но почему она позволяет себе пересказывать ее столь раздраженно… Но в конце концов, Джиллиан Полански всегда нарушала субординацию. Неповиновение, жажда спора, постоянный вызов, возбуждение, влечение…

Он громко прокашлялся.

— Это не просто световые линии. Они привносят в окружение частицы энергии. Если вы пересечете одну из них, пока находитесь в виртуальном мире, они опасности не представляют, но… припоминаете, что произойдет, если в симулированной среде теряют сознание?

Она нагнулась, очевидно, чтобы закрепить один из ремней сбруи.

— Да, — тихо проговорила она. — Линии сетки добирают энергию до полной мощности. Каждый, кто стоит на их пересечении, может получить сильнейший — возможно, роковой — шок.

Она продолжала проверять ремни сбруи. При слабом искусственном освещении внутри яйца черты лица ее расплывались, но Синклер был из тех, кто обращал внимание на детали, а с деталями профиля и анфаса миз Полански он имел возможность ознакомиться далеко не единожды.

С научной дотошностью он вызвал из глубин памяти тот факт, что миз Полански — привлекательная женщина деликатного, почти что эфирного сложения. Ее мягкая, гладкая кожа не выглядела неживой или рекламно-совершенной благодаря россыпи веснушек на вздернутом носике, который любой другой мужчина назвал бы очаровательным. От нее исходила энергия, ее переполняла жажда жизни, которую другие, возможно, сочли бы возбуждающей или интригующей. Сильнее подавшись вперед, Синклер ощутил неуловимый, всегда окружавший ее запах, до предела знакомый аромат, от которого другой мужчина не спал бы ночами, от которого он сам — чего уж кривить душой! — не спал одну или две ночи после вечеринки у Гриффита, когда во время того самого медленного танца крепко прижимал к себе ее тело…

“Зараза чертова!” — выругался он про себя, затаптывая образ, которому не было места в рациональном мире симулятора и в его собственной рационально устроенной жизни.

— Это не игра класса “Арканоид”, миз Полански, — заявил он чуть более резким, чем ранее, тоном. — Как только вы окажетесь в виртуальной реальности, все, что вы увидите, услышите, пощупаете, понюхаете и даже попробуете на вкус, поступит к вам через компьютер. Так называемый “реальный мир” перестанет существовать. Вы в буквальном смысле вверите свое психическое здоровье симулятору.

— И вам, — негромко добавила она.

От этих слов ему стало не по себе. Он и раньше сажал кибернавтов в симулятор — как доктора Миллер, так и еще человек пять-шесть. Каждый из них доверялся ему целиком и полностью, и ответственность за них он воспринимал как элемент своей работы. Но стоило ему поглядеть в широко раскрытые карие глаза Джиллиан, как эта ответственность мигом легла на него тяжким грузом. Спеленутая наспех адаптированной сбруей доктора Миллер, она выглядела до невероятности маленькой и хрупкой, как фарфоровая ваза. Впервые риск, на который идет кибернавт, стал перевешивать в его глазах ценность исследований. И он впервые задумался.

— Миз Полански, вам вовсе не обязательно проходить через все это. Мы можем найти кого-нибудь еще, кого-нибудь более опытного…