Кудесник

— Пока не могу сказать с уверенностью, — ответил Иэн, окидывая ее серебристым взглядом. — Зато могу с уверенностью сказать, что ты отсюда уходишь. Немедленно.

— Только вместе с тобой! — ответила она, встав на ноги и вызывающе вздернув подбородок. — И если даже, чтобы остаться мне придется ступить на одну из этих дурацких голубых линий, то я это сделаю!

— К черту, Джилл! — Он подскочил к ней и сгреб за плечи. — Это не игра. Это даже вышло за рамки эксперимента. Здесь происходит что-то очень злое, и я обязан выяснить, в чем дело.

— Но мы должны…

— Нет, — проговорил он обезоруживающе-мягко. — Не сейчас.

Она попыталась вырваться, но он держал ее мертвой хваткой и не отпускал. Слишком поздно до нее дошло, что он расставил ей ловушку, не допустил, чтобы она наступила на одну из силовых линий.

— Это нечестно! — воскликнула она, дергаясь и брыкаясь, чтобы освободиться.

— Ладно, поспорим на этические темы несколько позже, — с ходу парировал он, задирая голову вверх. — Сэди, прошу…

— Не будет никакого “позже”! — в бешенстве перебила Иэна Джилл. — Я уже подала заявление об уходе!

Иэн так и окаменел.

— Ты что?

— Работать здесь я больше не буду, — пояснила она, и слова полились из нее, как вино из откупоренной бутылки. Глаза залили слезы — то ли печали, то ли отчаяния. — Я не один из твоих симуляторов. Ты не можешь вертеть мною, как тебе заблагорассудится. Ты не можешь заставить меня делать то, чего я не хочу, даже если какая-то часть меня хотела бы это сделать… — Тут слова перешли в рыдания. — Я больше не в состоянии выдержать то, что со мной происходит. Я больше не могу выдержать тебя.

Если бы она вонзила двуручный меч прямо в сердце Иэна, и то он бы не был столь потрясен.

— Ты честно так полагаешь?

— Да. Нет, — проговорила она, а боль, проступавшая в ее взгляде, разрывала ее на части. Внезапно Эйнштейн, кибертехники-вуайеры, даже весь этот странный мир вокруг, перестали что-то значить. Джилл погладила Иэна по щекам, и эта ласка была сладкой и горькой одновременно. — Я люблю тебя, но быть с тобою не могу. Если я останусь, то обязательно отдам тебе все, но в результате разрушу собственную личность. Такой шаг противоречил бы всем моим убеждениям и… и если бы мы когда-либо завели ребенка…

Иэн сжал ее еще сильнее, чуть ли не до боли.

— Я бы никогда не допустил такого!

— Дорогой, есть на свете вещи, которые не можешь гарантировать даже ты, — грустно улыбаясь, ответила Джилл. — Я не могу жить без обязательств, а ты не можешь обременять себя ими. Будет лучше, если я уйду. Это… это единственное логичное решение.

Глаза Иэна осветились чувством, но Джилл неспособна была улавливать нюансы на его виртуально синтезированных чертах лица. Он уже готов был заговорить, но тут РОЗИ начала летать вокруг, словно миниатюрная комета. После нескольких заходов она отлетела к ближайшей куче щебня, вокруг которой и начала кружить.

— Она, наверное, хочет, чтобы мы туда подошли, — заметила Джилл, обрадовавшись, что может отвлечься от собственных горестей. — Возможно, в этой куче есть что-то такое, что приведет нас к Эйнштейну.

Она дернулась было, но Иэн удержал ее на месте.

— Джилл, — тихо проговорил он, не отрывая глаз от виртуального мусора, — это не просто куча щебня.

Пока он говорил, тоненькая черная полоска отделилась от верхней части кучи и отлетела с нечеловеческой грацией глубоководной манты. Джилл замерла, тронутая поведением странного создания, отрицающим всяческую логику. Получалось, будто кто-то собрал воедино самые страшные ее сны и превратил их во всеобъемлющий, леденящий душу кошмар.

— Что это за штука?

— Не вполне понимаю, но, похоже, она тут не одна, — заявил Иэн, глядя на щебенку. — В куче их полным-полно.

Иэн был прав. Приглядевшись, Джилл заметила, что верхняя часть кучи кишмя кишит черными созданиями, хаотически двигающимися и крутящимися друг против друга. Джилл вздрогнула, на этот раз от неподдельного страха. Ей захотелось бежать, оказаться как можно дальше от этих леденящих душу зловещих существ. Но появилось обстоятельство, не позволившее ей обратиться в бегство. Когда задвигалось одно из созданий, она заметила под черной плоскостью голубую искорку. Пульсирующую голубую искорку, бьющуюся в унисон с пылающей сферой РОЗИ.

Судя по всему, мысли Иэна оказались зеркальным отражением ее собственных.

— Джилли, — тихо проговорил он, — боюсь, что мы, наконец, обнаружили твоего Эйнштейна.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Иэн застыл, словно его катапультировали в один из кошмаров детства. Мрачные коридоры-склепы родового замка породили в сознании подростка стада ужасов: начиная от каннибалов-привидений и безголовых призраков вплоть до черта с вываливающимся изо рта пурпурным языком и пылающими глазами, который живет в темноте под кроватью. Наука и духовная зрелость взяли верх над детскими поверьями, но где-то в сознании сохранился потаенный уголок, где отложились память о чудовищах и воспоминания о леденящих душу ужасах, овладевающих сознанием одинокого мальчика с богатым воображением в глухие ночные часы.