Кудесник в городе богов

– Но мы всех перебрали. Разве кто-то остался?

– У меня есть догадка, но страшно сказать о ней вслух. Я уже ошибался, не хочу ошибиться опять. Оказаться преступником может любой. Вдруг и он носит маску, как Вертопрах? Но я придумал ловушку. Пусть злодей, кем бы он ни был, сам себя раскроет. Тогда и посмотрим, за кого он себя выдает.

Глава 11. Ловушка

Боги разбрелись по Зенице. Даже солнечный Дажбог выбрал время, чтобы остановить колесницу и спуститься с Окольной горы, где он обычно проводил час после обеда. В черном небе Горнего мира светило замерло и застряло на месте, показывая, что происходит нечто из ряда вон выходящее. В Великом Миргороде люди обеспокоенно вглядывались ввысь и гадали, чего им ждать от такого недоброго знака. Грамотей Любомысл метался по площади перед Кремником, разгоняя толпу зевак, и ругался:

– Нечего тут смотреть! Расходитесь! Не бывает такого. Остановка солнца средь бела дня противоречит науке.

Немил преградил путь старосте Роду и решительно произнес:

– Государь, отдай посох усопшего князя. Тот, что заперт в Оружейной палате.

– С ума сошел! – охнул старец. – Это оружие. Ты с ним не совладаешь.

– Я не собираюсь им пользоваться. Но если найдется его хозяин, то это многое прояснит.

– Его хозяин – Перун.

– Перуну его подарили.

– Ты сам облил мертвой водой Вертопраха, который его притащил. Теперь черта нет, и никто не знает, как им орудовать.

– А чего нам терять? – вступил в разговор Дажбог. – Скоро орудовать им будет некому. Настало время открыть двери Оружейной палаты и раздать все, что в ней хранится. Может, хоть в последний час эта железная рухлядь принесет пользу.

– Я согласен, – сказал Стрибог, услышав их разговор. – Вдарим в последний раз всем, что имеем.

Род развернулся и махнул человеку, веля следовать за собой. Немил побежал за его развевающимся рдяным мятлем. Упругим шагом старец пересек площадь, прозвенел по Золотому кольцу и вошел в просторное здание, напоминающее внушительный замок. Толпа гридей хлынула в распахнутые ворота и начала выносить все, что попадалось под руку: кистени, сулицы, тяжелые двуручные мечи и шлемы причудливой формы, рогатины, копья, боевые цепы с шипастыми билами и самострелы замысловатой конструкции.

Род снял с груди ключ на цепочке и отпер замок самого дальнего хранилища. Украшенный самоцветами посох с костяной ручкой в виде совы лежал в длинном ящике на мягкой подкладке.

– Забирай. Делай, что хочешь. Теперь уже все равно, – безнадежным тоном велел владыка.

Немил осторожно снял посох с бархата и повертел его в руках. Драгоценные камни зловеще блеснули, словно радуясь сумраку, стоящему в кладовой.

– Знаешь, как с ним обращаться? – спросил Род.

– Откуда? Вертопрах, и тот не знал. Но если мои догадки верны, то настоящий владелец почует его. Вещица эта необычная, древняя. Она притянет хозяина, как завороженного.

– Не знаю, о ком ты говоришь. Гадать нет желания. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. А мне нужно спешить. Грядет наша последняя битва.

Немил вышел за Родом из Оружейной палаты.

– Братья, вооружайтесь всем, что придется вам по руке, – обратился старец к богам, снующим по прозрачной площади. – Беречь старые побрякушки нет смысла. Пустим их в ход!

Боги расхватали шлемы, щиты и доспехи, и разразились воинственным ревом. Мечи застучали о поверхность щитов. Железо забряцало и зазвенело, волна громогласной бури прокатилась по Долу, заставив попрятаться и замереть перепуганных людей.

Немил вошел в Палату пиров и поразился тому, насколько огромной она ему показалась. Это помещение на нижнем этаже вежи и раньше производило на него ошеломляющее впечатление, но сейчас столы, кресла, лавки и бочки с вином были убраны, и пустого пространства стало больше.

Звенислава и двое владык – Род и Дажбог – вошли следом. Немил остановился перед погребальной крадой. Деревянная ладья покоилась на заваленной хворостом поленнице. С мачты свисал парус, траурно-белый цвет которого нарушал вытканный всадник, скачущий по небу. Бездыханное тело Перуна лежало головой к мачте, на широкой скамье. Бархатное покрывало окутывало широкие плечи князя, но оставляло открытым его лицо. Вокруг костра мелькали огоньки масляных светильников, каждым из которых можно было в любой миг запалить хворост.

– Все готово к сожжению, – заметил Дажбог. – Я надеялся, что до этого не дойдет.

– Мы все верили, что светопреставление – это сказка, которой пугают детей, – отозвался Род. – Однако же вот оно, на пороге. Похоже, что это последний час и богов, и людей.

Гриди втащили в зал ворох бряцающего железа из Оружейной палаты.

– Сюда! Раскладывайте на самом видном месте, чтобы сразу бросалось в глаза! – принялся распоряжаться Немил.