Кудесница для князя (СИ)

– Я надеялся, что это не так. Но источника хвори найти не смог. Жаль, что ты только подтвердила мои опасения. С чужим колдовством справиться трудно, если вообще можно. Надо искать того, кто его наложил.

Таскув покусала губу. Верно всё говорит, но через плотное плетение его заговоров она точно ничего не увидит.

– А есть у княжича вашего враги, может, из тех, кто ворожбу разумеет?

Дакша призадумался.

– Я таких не знаю. Но мы с Ижеславом и не друзья добрые, чтобы он мне обо всём рассказывал. Это лучше у воеводы Отомаша спросить или у Смилана.

Заковыка легче никак не становилась. Что ж, поспрашивать можно, за это в лоб её никто не ударит. Но с заговором справиться, чтобы княжичу силы его собственные вернулись, это не вдруг поможет. А надо-то сейчас.

– Давай, Дакша, мы так условимся, – продолжила Таскув его, непреклонного, уговаривать. – Ты заговоры свои по одному снимай, а я буду пытаться к заклятью тому пробраться. Может, все распутывать и не придётся.

Волхв с сомнением на неё посмотрел. Яркий солнечный свет будто до дна осветил его зелёные, точно лиственничная хвоя, глаза.

– И что же, тебя потом в этот мир из Нави вытягивать? – хмыкнул он и пояснил, когда Таскув непонимающе приподняла брови: – Говорю же, пьёт тебя кто-то. Когда ты сил сверх обычного не тратишь, то и всё хорошо. А как начнёшь лекарствовать, так тут же и свалишься. Ну? Бывало уже такое?

Бывало, не далее как она Смилану рану заживляла. А она-то всё самые плохие мысли от себя гнала. Думала, устала просто. Волхв же мигом всё разгадал.

– У меня хватит сил, – упрямо буркнула Таскув.

– Смотри, – Дакша опустил руки и собрался было возвращаться в избу. – Коли случится что, я первого Ижеслава спасать буду.

И вдруг повернулся к ней вновь, взял за одно запястье и тут же – за другое. Осмотрел, повертев, провёл по шнурку и ожогу, отчего тот снова вспыхнул жгучей болью. Вздохнул.

– Сердечные терзания часто не доводят до добра, – изрёк он задумчиво. – Один обряд от любви. Другой от ненависти. Нужна сила, что одолеет их оба.

– Какая? – так и опешив от его слов, совсем глупо спросила Таскув.

– Это уж тебе решать. Я в том не помощник.

Он взглянул пристально,  нарисовал круги большими пальцами на её ладонях и отпустил, оставив на коже призрачное ощущение своих прикосновений.

– Так что? Заговоры снимать будешь? – Таскув, сбросив охватившее её на миг оцепенение, поспешила за уходящим волхвом.

– Буду, – не оборачиваясь кивнул тот. – Куда я денусь…

Но не успели они вернуться в дом, как издалека раздался топот конских копыт. Три всадника, заляпанные грязью едва не по самые шеи, остановились у избы. К седлу одного был привязан за руки на длинной верёвке пеший мужчина. И Таскув ахнула, когда узнала в нём зырянина. Всё ж изловили!

– Воевода Отомаш тут? – хриплым с дороги голосом спросил один из муромчан.

– Нет, – качнул головой Дакша. – Знать, в лагере с другой стороны деревни.

Воин долго и пронзительно посмотрел на Таскув и развернул коня. Тронув его бока пятками, пустил быстрым шагом, а привязанному зырянину пришлось едва не бегом бежать за ним.

Всадники удалились, а Таскув ещё долго стояла, глядя им вслед. И только когда за Дакшей хлопнула дверь, встрепенулась и тоже поспешила в избу.

Урнэ сидела рядом с Ижеславом и напевала себе под нос, гладя ладонью его по руке. Княжич будто ничего не чувствовал: спал крепко. Остячка подняла на вошедшего первым Дакшу глаза и молча встала, обрывая песню. Волхв кивнул ей: ну, точь-в-точь мыслями обменялся – и женщина ушла, коротко сжав запястье Таскув, когда проходила мимо.

– Перво-наперво княжича надо в наш лагерь перевезти, – негромко проговорил волхв. – Как раз пока он спит. Хватит людей стеснять – нагостились.

Таскув возражать не стала. Так и правда удобнее будет. Здесь, в маленькой избе и дышать-то нечем. А приглядеть за Ижеславом теперь есть кому – хоть отбавляй.

Хозяин по просьбе Дакши снарядил им и телегу, с запряженной в неё невысокой пегой лошадкой. Княжича осторожно перенесли и отвезли к южной окраине паула. Там для него давно уж оказался расставлен большой и красивый чум, который, как пояснил волхв, назывался у западных людей шатром.

Внутри было светло и просторно. Землю укрывались чуть потертые от времени, но всё ещё плотные ковры. Горел очаг в середке и факелы ближе к холщовым стенам. Стояли повсюду большие сундуки, и только гадай, какое добро в них хранится.

Ижеслава вновь перенесли на чисто устеленную лежанку, а он и не проснулся. Справно Урнэ его убаюкала – и откуда у обычной остячки такие дивные умения?

Таскув попросила позвать её, и женщина быстро пришла: с ней рядом становилось спокойнее. Словно она умела одаривать особым теплом. Теперь можно и за главное браться.

– Ну, что, кудесница, – потерев ладони друг о друга, вздохнул волхв. – Не хочешь перед тем, как начать хотя бы поесть с дороги? Сил набраться?

Таскув помотала головой. От волнения и нетерпения есть совсем не хотелось. Она проделала самый долгий в своей жизни путь от паула для того, чтобы излечить княжича. Она должна хотя бы начать искать ответы.