Кудесница для князя

– И что ж это за пташка тут в ветвях прячется? – раздался позади насмешливый голос. Странно, но говорил его обладатель по-вогульски, хоть и не чисто.

Её развернули, и перед взором возник один из тех незнакомцев, которые теперь, похоже, собирались устраиваться на ночлег. Сначала Таскув увидела перед собой широкую грудь, вышивку на распашной, не такой, как у вогулов, малице и серебристую застёжку плаща. И только задрав голову, встретилась с пленителем взглядом.

Он неожиданно улыбнулся, рассматривая её лицо. Молодой. Если бы не курчавая, чуть рыжеватая борода, так больше двадцати зим и не дашь. Светло-русые волосы его, встрёпанные и спутанные с дороги, падали на плечи. А голубые глаза казались вовсе не злыми, весёлыми даже. Да вот только что за этим взглядом кроется.

Таскув прижала руки с ножом к груди и попятилась – а он и удерживать не стал, только предусмотрительно отобрал оружие. Легко, одним коротким движением. А ну как теперь в ход его пустит – и поминай, как звали? Кто его, этого чужака знает… Разве мало люди с запада горя вогулам причинили, когда с исконных земель гнали на север? И убивали, и мучали, бывало.

– Ещё поранишься, – сказал незнакомец нарочито строго, словно неразумному дитю. – Как ты тут оказалась? Паул далеко?

И нахмурился, гадая, верно, понимает ли она его. Таскув осторожно сделала шаг назад, потом ещё один, повернулась и бросилась бежать. Сквозь собственное дыхание она прислушалась, нет ли погони, но молодой чужеземец преследовать её не взялся.  

Напрочь позабыв о собранных ветках, она неслась, только и успевая огибать деревья. Вскоре показалась впереди другая поляна, а на ней – Унху, сидящий у разведённого костерка. Таскув ввалилась на прогалину и остановилась отдышаться, а то и слова не вымолвить. Унху, не глядя на неё, поправил ветки в костре.

– Тебя коли дожидаться, так и замёрзнуть можно насмерть, – и тогда только повернулся.

– Там, – выдохнула Таскув, – люди с запада на тайной тропе. К нам в паул идут.

Охотник вскочил на ноги и посмотрел зорко в ту сторону, откуда она прибежала. Таскув и сама невольно обернулась, хоть и знала, что никто за ней не гонится.

– Много? – Унху поднял с земли лук и колчан со стрелами.

– Человек десять.

Таскув шагнула к нему в желании удержать от глупостей. С него станется пойти да попытаться их перестрелять, не разобравшись, что к чему. Быстрая рука у охотника, да на всех его умений не хватит: там, небось, тоже не простаки собрались.

– Вернёмся домой, – проговорила она тихо, беря его за локоть, и в глаза посмотрела пытливо, чтобы и думать забыл с чужаками поквитаться.

Унху свёл черные брови и даже рукой дёрнул – высвободиться. Распалилась уже кровь, гонит в схватку.

– Мы давно сбежать думали,ждали только, как снег чуть сойдёт, – возмущённо начал он. – А теперь возвращаться?

Таскув мягко улыбнулась, провела ладонью по его спине, успокаивая. Негоже сейчас яриться и пылко доказывать правоту, хоть и хотелось.

– Родичей предупредить надо. Вдруг со злом чужаки идут? Если сейчас в путь отправимся, как раз к утру успеем. А там пусть старейшины решают, что с этим знанием делать.

– А снова бежать когда? – охотник совсем помрачнел.

Уж сколько ждал, что они наперекор всем уйдут вместе, не позволят другим людям судьбу свою решать. Да и Таскув жизнь связывать с воином из рода Мось, которого ей давно уж в мужья прочили, вовсе не хотела. Пусть и говорили, что достойнее спутника ей не найти. Всем он хорош: и в схватках оружных силён, и в охоте ловок, и собой хорош. К тому же внук одного из старейшин. Скоро должен был он приехать – знакомиться. Только не нужно ей то знакомство: Унху всех милее.

– Да хоть на следующий день сбежим! Предупредим всех – и сразу. А то ведь я ночей спать не буду…

Охотник скривил обветренные губы, но лук снова наземь уложил. А затем принялся костёр забрасывать. Таскув быстро собрала вещи, которые успела достать, и встала поодаль в ожидании.

– А нож-то где? – не забыл спросить охотник, когда она так его и не вернула.

– Видно, по дороге где-то обронила, – непонятно зачем солгала Таскув.

Отчего-то не хотелось ей о встрече с чужеземным воином рассказывать. Ну его!

Унху вздохнул – хороший нож был, с костяной рукоятью, ещё его дедом вырезанной – но ничего не сказал. Закинул за спину лук да и пошёл обратно по исчезающей в темноте тропе. 

***

Таскув постояла немного в дверях, глядя, как клок рыхлого тумана спускается с холма в сырую низину, и вернулась в дом. Здесь горел вырытый в земляном полу очаг, даря щедрое тепло,  но скоро снова придётся его покинуть. И лишь светлая богиня огня Най-эква знает, где придется разжечь другой. Тот, что станет согревать Таскув и Унху. И, правду сказать, она боялась, что боги не станут благоволить предательнице.