Кудесница для князя

Посмотрел твёрдо и назидательно, полностью уверенный в своей правоте. Такой же, как князь Муромский. Отец в своё время будет хлестать таким же взглядом. Да только Смилан из той породы.

Он схватил Ижеслава за грудки и тряхнул, щурясь от гнева, что так и разрывал его изнутри.

– Кто дал тебе право решать за меня? Кто дал тебе право оскорблять Таскув, скажи мне?

Брат высвободился и отправил рубаху.

– Раз ты сам не способен…

– Я способен решить, что мне нужно и кого я хочу видеть рядом с собой, – оборвал его Смилан.

Он отошёл, разглядывая Ижеслава так, будто видел впервые.

– И что же теперь? – вздохнул тот, понимая, видно, что его увещевания бесполезны.

– Я еду за ней. А ты можешь провалиться к бесам.

Глава 19

Воины Мось нынче собирались в поход. В родном пауле Таскув их уже ждали остальные, а по дороге до зырян должны были присоединиться и другие вогулы, со всех окрестных селений. С утра полил дождь, словно печалясь о том, что скоро случится: ведь многие женщины не увидят больше своих сыновей или мужей. Но старейшины решили так, и даже боги не смогут теперь им помешать.

Таскув стояла на пороге избы и, чуть приподняв платок с лица, наблюдала, как Йарох крепит к седлу скрученный валиком войлок. В груди нехорошо томило: как же не хотела она за него замуж, а погибнет – жалко будет несказанно. За те дни, что они успели провести вместе после свадьбы, Таскув успела хоть немного узнать его, а будь времени побольше, так и прикипела бы, пожалуй. Матушка, что ещё гостила у родичей, от которых в своё время ушла замуж, и вовсе обливалась слезами намедни. Словно своего мужа или сына в бой бросить собиралась. Очень уж полюбился ей супруг дочери.

Йарох закончил сборы и подошёл, стараясь согнать с чела печать невеселых мыслей. Не стесняясь любопытных соседей, скинул с лица Таскув край платка и приник к губам так жадно, будто в последний раз. Она провела ладонями по его щекам и обвила шею руками: мужа как-никак провожает.

– Я всё сделаю, чтобы выжить, Таскув, – чуть хрипло произнёс он, отстраняясь.

– Я тоже.

Йарох приподнял брови, не понимая, о чём она. Но выспрашивать не стал. Только молча обнял и втолкнул в избу подальше от чужих глаз. А там дал себе волю, даже через одежду ощутимо, с нажимом, оглаживая плечи, спину и грудь. И целовал так долго, как дыхания хватило. Еле он смог оторваться от неё, а после вышел, быстро погрузился на коня и уехал, не оборачиваясь.

Стало тоскливо. И небо словно захмарилось сильнее, и шелест елей под ударами ветра будто стал громче и тревожнее. Таскув долго смотрела туда, где скрылся из виду Йарох и вдруг поняла, что до сих пор не верит до конца во всё, что  ней случилось.

Дни потекли за днями в ожидании хоть каких-то вестей от ушедших на бой с зырянами. Таскув по вечерам садилась расписывать узором новый бубен и обшивать оловянными фигурками парку для камланий. Старая вещь так и осталась тогда в святилище зырянских богов. Может, через неё Лунег в своё время и укрепил связь с ней, чтобы силы тянуть. Не только в проведённом обряде было дело. Теперь уж неважно. То единственное, что осталось напоминанием – развязавшийся сам собой шнурок, который после свадебной ночи Таскув нашла на постели. Она не выкинула его и не сожгла. На то у неё были теперь свои планы. Но к воплощению их стоило бы подготовиться. Как раз пока вогульские воины доберутся до нужного места – успеет.

Нынче она легла поздно: после всех дел по дому, привычных и рутинных, она хотела закончить вышивать парку. И работала до тех пор, пока не уколола сама себя иглой, на миг прикрыв глаза от усталости.

Разбудил её шум снаружи. Сначала будто бы конский топот и гомон паульцев вперемешку с лаем собак, а позже возмущённая ругань, которая всё приближалась к двери избы.

Наконец стал различим голос матери, а затем и её слова, которые она повторяла снова и снова да всё громче:

– Не пущу! Куда ты собрался?

Ей отвечал низкий мужской голос, и Таскув вздрогнула, когда узнала его.

– Отойди, матушка. Лучше не мешай. Мне очень надо с Таскув поговорить.

– Да ты что ж, не понимаешь, что жена она теперь? И мужу только решать, с кем ей видеться! Уйди, говорю!

Таскув подскочила на постели и спешно накинула халат. На ходу заплетая абы какие косы, она схватила платок и накрыла голову. За дверью завязалась уже тихая возня, словно Алейха силой пыталась остановить того, кто сейчас в избу рвался.

Задыхаясь от волнения, Таскув распахнула дверь. Смилан вскинул голову, аккуратно, чтобы не навредить, продолжая отдирать от своей одежды руки матери. Сердце зашлось в таком неистовом стуке, что показалось, сейчас дурно сделается. Он приехал! Вопреки всему, что говорил Ижеслав.

– Что тут происходит? – стараясь не пустить в голос дрожь, Таскув строго посмотрела на мать.

Та наконец отпустила муромчанина и ладони даже отряхнула.

– Приехал, вишь, с утра самого и к тебе сразу. Будто ждёшь его! А я говорю, нельзя так запросто теперь.