Кудрявый сезон

— Типа того, — со скучающим видом, ответил Макс.

— Слышал про твоего отца. Прими мои соболезнования, — почти искренне обратился я к нему.

— Не стоит. Ты же знаешь, что он был конченным мудаком.

— Отец все же.

— Лучше уже быть сиротой…

— Ну, и как там Лондон? Надолго в наши края? — попытался я перевести разговор в другое русло.

— Надолго, походу. С сегодняшнего дня буду учиться с вами.

— Ты гонишь?

— Нет, восставили в старый класс. Но меня такой расклад не особо устроил. И угадай что? Я попросился в ваш. Так что мы теперь с тобой одноклассники, Лужанский. Прикинь?

Он продолжал демонстрировать свой оскал, при этом смотря мне в глаза то ли издевательски, то ли угрожающе.

Чувствую.

Веселье начинается.

Мы уже тоже собирались с Тимом идти на урок, как вдруг Макс начал заглядываться с заинтересованным видом к нами за спины.

— А это что за краля там? Новенькая что ли? Раньше я ее не видел.

Я оглянулся и увидел Нику, которая сдавала свою верхнюю одежду в гардеробную.

Розовые щечки, на фоне которых глаза казались еще более яркого насыщенного зеленого цвета. Ее милый красный носик от холода. Ее темные кудряшки покрылись белым цветом от мороза. Настоящая снежная королева, твою мать. На мгновенье и я залип вместе с остальными.

Упрямая девчонка. Наотрез отказывалась ездить со мной на машине в школу, даже сейчас зимой, когда на улице стоял жуткий холод. Да, что уж там холод! Даже, когда ходила на костылях, все равно упрямо шла до школы пешком, игнорируя все мои предложения подвести ее.

«Пятнадцать минут пешочком»

«К чему этот бал-маскарад с разогреванием машины, я не понимаю»

«Движение — это жизнь, в конце да концов»

— А это сестренка Ника, — выпалил кто-то из оставшейся толпы.

— Сестренка? Хммм. На полном серьезе? Что я пропустил, Лужанский? — растянулся он в улыбке, произнеся мою фамилию с такой интонацией, будто вкладывал в его значение какой-то скрытый смысл. — Ну, что, Лужанский, с сестренкой будем знакомиться?

Я уже начинал раздражаться на то, что он обращается ко мне по фамилии, да еще с таким пренебрежением.

— Это ни к чему. Да и ты не в ее вкусе.

— Это она тебе так сказала? Или ты так решил? Ха-ха. — Девушка! Девушка, — вдруг он начал обращаться к Нике, которая как раз в это время проходила мимо нас.

Она никак не отреагировала и просто прошла мимо.

Так его!

Но ему этого не хватило. Он пошел следом за ней.

— Девушка!

— Ее зовут Ника, — кто-то бросил ему вдогонку.

Макс сравнялся с ней. И стал так противно мило улыбаться ей, чуть ли не заглядывая ей в рот. Но она кремень. Только насупилась. И в ее взгляде читалось недоумение.

Так держать, моя девочка.

Моя девочка?

Успокоение и гордость теплились в моей душе. Но я рано радовался.

Я дернул Тима, намекая на то, что нам пора идти.

Проходя мимо них, Ники и Макса, я взглянул на нее украдкой. Смерив меня презрительным взглядом, в прочем как и всегда, она уже в ту же секунду посмотрев на своего собеседника, улыбнулась ему, как будто бы пыталась поддержать милую дружескую беседу.

Ника! Только не ты.

Какого?!

Я почувствовал острую боль внутри, будто мне дали под дых. Челюсть моя сжалась с такой силой, что мне показалось, вот-вот и она треснет. Я лишь надеялся на то, что мое тело сейчас не выдавало никаких признаков моего внутреннего состояния.

— А она милая, — с этими словами вдруг догнал нас Воропаев, еще больше выводя меня из себя.

— Чего тебе, Макс? — промычал я про себя, очень сильно сдерживаясь, чтобы не наброситься на него. — Ты же не добиваешься к нам в друзья?

— Кто знает. Может, я хочу… Как там говорят? Закопать топор вражды, кажется?

— Каким образом? Пытаясь подкатить к Нике? — вдруг вмешался Тимур, выдав нервный смешок.

— Ха! Может и так. Глядишь, еще породнимся, а там уже…

Здесь у меня уже отключился мозг. Я резко остановился, схватил его и потащил подальше от лишних глаз.

— Слышишь, забудь!

— А то что? — забавлялся Макс. — Что ты сделаешь мне, Лужанский?

Я молчал и просто вдавливал его в стену.

— Ты ничего не сделаешь. Как и всегда… Как и тогда… — с затрудненным дыханием говорил он.

— Не впутывай ее сюда! — еще сильнее вдавливая его в стену, кричал я, потому что он задевал за живое. Воспоминания всколыхнули старые раны и начали кровоточить в области груди, что становилось тяжело дышать.

— Так, молодые люди, что тут происходит? Что Воронаев, не успел вернуться в школу, уже зачинил разборки? Лужанский, тебя это тоже касается. Ну-ка отпусти парня и марш за мной к директору, — вопила завуч.

— Никуда я не пойду! — отпустил я Ворона и бросил ей, уходя прочь.

— Лужанский! Стой! Отца в школу вызову.

— Вызывайте кого хотите, — не унимался я, настигнув Тима.

И был таков.

19

Ник