Кудрявый сезон

— Он себя плохо чувствует, Василий Геннадьевич. Мы в медпункте были, ему таблетки какие-то дали. Боюсь, что он дезориентирован и не сможет играть, — искусно врал Тим, пытаясь меня прикрыть, пока я не успел наломать дров.

— Цирк! Сплошной цирк! — прокричал Геннадич и уже собирался уходить. — Жду всех через пятнадцать минут на площадке. Кого не увижу, пусть пеняет на себя, — смотрит в мою сторону и выходит из раздевалки.

— Ник? Что будешь делать?

— Я так устал, Тим, — с этими словами я шлепнулся пятой точкой на скамейку и уставился в пол. — Ехать мне до его дачи час с лишним. Тим, скажи, это же тупо?

— Ну, есть такое. Но лучше перебздеть, как говорится, и пожалеть о том, что сделал, чем не сделал.

Еле оторвавшись от точки в полу, где я на какое-то мгновенье гипнотически завис, я начинаю еле, на автомате, собирать свою сумку, запихивая весь свой спортивный инвентарь, который нахожу попутно. Мне с таким трудом даются эти действия сейчас.

— Ник, я, пожалуй, поеду с тобой. Что-то ты совсем не в форме. Побледнел совсем, — прикладывает тыльную сторону ладони к моему лбу. — Чет, ты такой холодный.

— Угу, — только успеваю промычать я и теряю ориентир в пространстве.

26

Ник

Я открыл глаза и тут же закрыл, почувствовав дискомфорт от света. Лежал и просто пытался переварить, что случилось и где я сейчас нахожусь.

— Да, где же эта девчонка? — недалеко от меня звучал женский голос. Я не сразу понял, что это была Лена.

— Так и не отвечает? — к нему присоединился другой голос, мужской. Папа.

— Нет. Сквозь землю провалилась. Напишу ей сообщение. Может, когда увидит, выйдет на связь.

— Ладно, не переживай ты так. Все с ней хорошо.

Я снова попытался открыть глаз, чтобы понять, что происходит. И тут же привлек к себе внимание.

— Никита, сын, ты нас так напугал, — отец набросился на меня, аккуратно обнимая, пытаясь не задеть провод, который в данную минуту торчит из моей руки.

— Позову кого-нибудь, пусть осмотрят его, — неуверенно и с сочувствием во взгляде, шепнула Лена и вышла из комнаты.

Я хотел ответить отцу, но как только попытался заговорить, понял, что во рту пересохло так, что мне сложно было его открыть, будто клеем заклеили. Я пытался вызвать слюну, чтобы хоть как-то смочить полость рта.

— Па…

— Ты может пить хочешь? На, вот возьми. Так погоди, я тебе помогу. Аккуратно. Держу. Без резких движений.

Это была больница, подытожил я про себя, обсматривая обстановку вокруг.

Я помню, пару раз приходил в себя, когда возле меня бегали люди в спецодежде, помню, как везли на носилках, потом машина скорой помощи, судя по всему, и вот я, наконец, окончательно пришел в себя.

Правда, чувствовал слабость. Рассудок был затуманен.

— Как Вы себя чувствуете? — вдруг в палате появился мужчина в белом халате и с лысиной на голове, на что я почему-то обратил свое внимание.

Я просто мотнул головой, пытаясь сказать, что «нормально».

— У вас сильно упало давление и сахар. Вы сегодня что-то ели?

Я опять мотнул головой, говоря «да».

— Хорошо. Пока мы взяли все необходимые анализы. Дальше будем смотреть. На первый взгляд, ничего страшного. МРТ тоже ничего не выявил, будем ждать другие результаты, чтобы наверняка быть уверенными, что Вам ничего не угрожает. Возможно, обморок случился из-за переутомления или стресса. Такое тоже бывает. Что с питанием в целом?

— Н-нормально, — получилось выдавить из себя. Врал, конечно. В последнее время с аппетитом были проблемы.

— Хорошо. В таком случае отдыхайте. Сегодня Вы останетесь еще здесь.

Когда уже человек в белом халате покинул палату, меня с двух сторон облепили папа с Леной, у которой до сих пор с лица не сходила маска сочувствия.

Женщины!

Подумал я.

— Ника? — поинтересовался я, вспоминая, куда я перед обмороком собирался, в надежде, что наши опасения остались позади, и они сообщат какую-нибудь хорошую новость.

— Не могу до нее дозвониться, — сообщает Лена.

В этот момент белые стены комнаты начали на меня как-то сильно давить. Просторная одноместная палата в одно мгновенье стала походить на подвальное кладовое помещение, от чего мне становилось тесно, а дыхание перехватывало.

Я просто вскакиваю с кровати, пытаясь вытащить трубку из руки. Папа в недоумении бросается на меня.

— Сын, так погоди. Если ты хочешь в туалет, давай я тебе помогу, не нужно ничего трогать. Думаю, можно вполне сходить туда-обратно со всем этим агрегатом.

Он помогает мне дойти до туалета, который находился, прям, в палате, волоча за собой стойку, на котором висел прозрачный пакетик, откуда поступала какая-то жидкость прямиком в вены.

Закрывшись в ванной комнате, я первым делом начал умывать лицо холодной водой, чтобы прийти в себя.

Мне нужно найти Нику.

Где Тим?

От всех этих вопросов мне становилось только хуже. Я оперся рукой об стену, прижался лбом к холодной плитке и тщательно пытался развеять туман в голове, чтобы начать соображать.

— Ник, ты в порядке? — вдруг за дверью раздался голос отца.

— Угу, — еле слышно отозвался я.

Я уже собирался выходить, как в палате зазвонил чей-то телефон.