Куджо

Когда Вик с Роджером решили пойти своим путем, они не стали разрывать отношений ни с кем из прежних заказчиков. Первые шесть месяцев в Портленде оказались довольно-таки беспокойным временем. Тэду только что исполнился год, и Донна с неохотой уезжала из Нью-Йорка, что стало причиной не одного скандала. У Роджера обострилась старая язва, нажитая им в рекламных боях на арене Большого Яблока – когда они с Элсией потеряли сына, язва накинулась на него с удвоенной свирепостью. Элсия, правда, держалась молодцом, хотя были и другие проблемы. Их семьи бывали в Мэне раньше, и вместе, и порознь, но они раньше не могли даже представить, как много дверей здесь оказываются закрытыми перед теми, кто, как говорят в Мэне, приехал «из-за границ штата».

Они бы и не переехали, если бы компания «Шарп» оставила их без поддержки. Переговоры в штаб-квартире компании в Кливленде выявили расхождение позиций: старик не хотел расставаться с Виком и Роджером, а сын (которому было уже за сорок) настаивал, что было бы безумием заказывать рекламу двум парням, забравшимся в глушь, за шестьсот миль от Нью-Йорка. Но тот факт, что «Эд Уоркс» сохранила связь с нью-йоркским рынком рекламы, убедил сына, как и большинство их прежних заказчиков. К тому же старик, предвкушая будущую прибыль, был весьма либерален.

– Что ж, если эти молодые люди собираются перебраться подальше от этого безбожного города, они, по-моему, поступают весьма здраво.

Вот и все. Веского слова старика оказалось достаточно. И еще два с половиной года Вольный Стрелок продолжал стрелять печеньем, Джордж и Грэйси – улыбаться друг другу над очередным изделием Шарпа, а Профессор Вкусных Каш – оповещать детей, что все в порядке. Сюжеты снимались в маленькой независимой студии в Бостоне, и три-четыре раза в год то Роджер, то Вик летали в Кливленд на переговоры с Кэрролом Шарпом и его сыном, который уже порядком поседел. Прочая их деловая активность в основном ограничивалась сношениями с почтой и телефонной компанией. В целом такая жизнь их устраивала.

И тут появилась «Красная клубника».

Вик и Роджер, конечно, слышали о ней и раньше, хотя ее выбросили на рынок всего два месяца назад, в апреле 80-го. Большинство каш Шарпа были несладкими. Особенно удачной вышла «Смесь всех круп», вклад компании в производство крупяных изделий. Однако «Красная клубника» призвана обеспечить продвижение в новую область, переходную от каш к сладким блюдам.

В конце лета «Клубника» успешно прошла испытания в Бойсе, штат Айдахо, Скрэнтоне, штат Пенсильвания, и на новой родине Роджера в Бриджтоне. Роджер с содроганием известил Вика, что не позволил двойняшкам отведать этой штуки. «Там больше сахара, чем каши, и все это больше всего похоже на горящий сарай».

Вик тогда кивнул и заметил, без всякого намека: «Когда я в первый раз заглянул в пакет, мне показалось, что он полон крови».

– Ну? – настойчиво спросил Роджер. Он слопал уже половину сэндвича, пока Вик опять прокручивал в своем мозгу все случившееся. Он все больше и больше склонялся к мысли, что старый Шарп и его сын в Кливленде ждут их появления.

– Думаю, стоит попробовать. Роджер хлопнул его по плечу.

– Молодец. Теперь ешь.

Но Вик есть не хотел.

Их, как и всех сотрудников компании, пригласили в Кливленд на совещание, которое должно было состояться через три недели после Четвертого июля. Но помимо этого в «Эд Уоркс» пришло специальное письмо, составленное в довольно туманных выражениях, из которого Вик понял, что сын собирается использовать «Клубнику», чтобы окончательно избавиться от их услуг.

Три недели спустя после того, как Профессор на всю страну, с энтузиазмом («Ну что ж, все в порядке») расхвалил «Красную клубнику», в больницу поступил первый ребенок. Маленькая девочка, почувствовавшая недомогание, исторгла из себя то, что ее перепуганной матери сперва показалось громадным количеством крови.

Ну что ж, все в порядке.

Это случилось в Айова-Сити, штат Айова. На другой день было отмечено еще семь случаев. На следующий день – двадцать четыре. Во всех случаях родители отправили детей в больницу, заподозрив у них внутреннее кровотечение. Случаи нарастали, как снежный ком – сперва сотни, потом тысячи.

Ни в одном из этих случаев рвота или диарея не вызывались непосредственно «Клубникой», но именно ее обвинили во всем.

А причина была в пищевом красителе, придающем каше красный цвет. Он тоже был безвреден сам по себе, но почему-то человеческий организм не мог его переварить. Один доктор сказал Вику, что если бы какой-нибудь ребенок умер сразу после порции «Клубники», то вскрытие обнаружило бы что его пищевод красный, как стоп-сигнал. Конечно, это тоже ничего не значило, но у страха глаза велики.