Kujin. Крыло отбрасывает тень

А все остальные. Они все были рады. Клан, семья, вся Коноха, вместе взятая. Они все будто ждали его смерти и приняли ее с облегчением. Освобождением от какого-то гнета. А потом все просто забыли. Нет, не его смерть. Забыли про ее скорбь. В клане начали упрекать за высокомерие. Она же была почти неразумным дитя. Молоденькой, глупенькой, ничего не знавшей и не понимавшей. Пытались давать какие-то советы, научить чему-то. Помочь забыть. Но как забыть? Как можно забыть самого любимого человека в ее жизни? Как можно забыть об отце своего ребенка? Как ей можно было помочь?

Ей, размышлявшей о самоубийстве, хладнокровно, как о чужом. Лишь бы не помешали. Но не могла. Не могла так предать свое дитя и свою любовь. И скрывалась за маской. Смотрела в надоевшие до черного исступления лица, фальшиво сопереживавшие, фальшиво пытавшиеся поддержать. Фальшивые во всем. Всегда. Ей хорошо это было видно со стороны. С другого берега. С того, где она еще надолго останется одна.

Одна, в компании с умным, но все же просто зверьком. Держаться, держать лицо, делать вид, что всерьез слушает то, что говорят. Приходить домой, в семью. Видеть, что никто не понимает, но делать вид, что все нормально. И при всем при этом стараться не зациклиться. Не сойти с ума. Нельзя концентрировать все свое внимание на ребенке — это не пойдет на пользу ни ей, ни ему. И не пытаться сражаться с безумным миром, сводящим и ее с ума. Пытающимся свести. Мир такой, какой есть. Она не исправит людей. Не изменит. Нужно жить. Невзирая ни на что.

И стараться не приходить сюда слишком часто и удерживаться от желания принести цветы. Не нужно. Она достаточно хорошо знала Като. Цветы, могила, надгробие. Они не для мертвых, они для живых. Самообман. Самоуспокоение. Для живых. Чтобы уверовать в то, что и после их смерти на их могилу будут приходить те, кто их любил. Она приходила сюда не к Като. Она приходила ради себя. Чтобы успокоиться, справиться с эмоциями. И все пыталась попрощаться навсегда. Но никак не выходило.

— Ино-сан.

Маска мгновенно вернулась на лицо. Дремлющий на плече фенек недовольно фыркнул в сторону неожиданно появившегося синоби. Она повернулась к гостю. Никакого желания говорить с ним у нее не было. Но стоит быть вежливой, нужно быть вежливой.

— Юшенг-сан, — обозначить поклон.

Лицо тюнина было отстраненным и спокойным. Подойдя ближе, он остановился в нескольких метрах, посмотрев на безымянную могилу. На миг красивое лицо исказило презрение.

— Как это по-человечески.

Ино промолчала. Презрение к своему мужу на чужих лицах стало для нее почти привычным.

— Почему вы не носите цветы, Ино-сан? Боитесь?

Фенек на плече ощерился, скаля клыки, подсознательно или осознанно выражая потаенные желания хозяйки.

— Ему не нужны цветы. Я хожу сюда не для него, а для себя.

Юшенг удивился, а затем выразил понимание.

— Простите, я не понял этого сразу и не должен был судить вас, — он немного смутился, убрав руки в карманы. — Дело в моем дяде. Он учил меня. И погиб на миссии несколько лет назад. Ему не поставили могилу. Думаю, вы понимаете, почему…

Настал черед Ино удивляться. Презрение. Оно было обращено не на Като, а на тех, кто оставил могилу безымянной.

— Не стоит извинений.

Тюнин понятливо кивнул:

— Подозреваю, моя бестактность была мелочью в сравнении с тем, что вам приходится слушать ежедневно. Я несколько прямолинеен, Ино-сан, если собеседник мне симпатичен.

Ино сощурилась. Тех, кто пытался втереться ей в доверие, за последнее время было немало. Юшенг, не замечая ее реакции, подошел к надгробию и выложил на него монету.

— Я встречался с ним однажды. Мельком, мы даже не разговаривали. Он получил миссию и сразу исчез. Миссия была непростой, но он отлично справился. Не буду вдаваться в подробности, но мы тогда поспорили с одним из моих братьев. Я выиграл. Символичная игра с символичным выигрышем. Выиграл пару монет, но почему бы не оставить объекту спора его законную долю от выигрыша?

Девушка, посмотрев на потертую монету, перевела взгляд на собеседника.

— И вы специально пришли именно сейчас, чтобы положить монету у меня на глазах?

Юшенг пожал плечами:

— Вообще-то, я не знал, есть ли вообще в Конохе его могила. И не знал, у кого спросить. Но в одном вы правы, Ино-сан, я шел к вам.

Со стороны арены раздался удар гонга. Сегодня пройдет третий этап экзамена.

— Вы собираетесь пойти на экзамен, Ино-сан?

Ино с некоторым усилием расслабила лицо, чтобы ответ выглядел отстраненно.

— Этого не было в моих планах.

Юшенг чуть улыбнулся.

— Тогда, если у вас нет срочных дел, все же позвольте проводить вас на арену для совместного посещения третьего этапа.

На аккуратном лице девушки появились бугорки около ушей, демонстрируя, что она сжала зубы и раздражена.

— Понимаю, как это выглядит, Ино-сан, — кивнул тюнин. — Хотя формулировка "пытаюсь втереться в доверие" мне не нравится. Я бы хотел стать вашим другом, ведь вы будущий лидер клана Яманака. Теперь, когда у вас есть наследник, никто не посмеет возразить. Но, согласитесь, как-то нужно начинать общение.

Он развел руками, как бы извиняясь: