Kujin. Крыло отбрасывает тень

И вот сейчас демон стоял и ожидал, пока куноити, возлюбленная его джинчурики, приблизится к нему. Тсунаде посматривала на Курохая, пытаясь побороть желание напомнить ему о том, что демон, по определению, опасен. Останавливала ее, в общем-то, способность Курохая очень быстро оказаться между Курамой и Хинатой, останавливая любую возможную агрессию со стороны первого. Однако он не был всесилен. Но агрессии не последовало.

Хината остановилась в десятке метров от демона. Курохай мог видеть проявления одолевающих ее чувств, изменения в сердцебиении, дыхании, видеть сокращения мышц. Но он всего лишь видел эти проявления, об одолевающих ее чувствах он не мог сказать ничего, только предполагать.

— Хината, — первым заговорил демон. Помедлив, он добавил. — Я сожалею.

Куноити подошла еще ближе, остановившись все в паре шагов.

— Он думал о тебе. Все его последние мысли были о тебе. О вас.

Она сделала два последних шага и уткнулась в плечо демона, тихо выдохнув.

— От тебя пахнет Наруто.

На этом моменте Курохай перестал внимательно наблюдать за ними и переключился на другие вопросы, пока было время:

— Подготовьте комнату для отдыха. Доставим химе обратно в госпиталь после того, как она отдохнет.

— Проще сразу перевести и ее, и ребенка в квартал клана, — предложила Тсунаде. — незачем больше ее держать в госпитале.

— В любом случае остаток ночи она проведет здесь, — Курохай дал отмашку безликим, и те помчались выполнять задание.

Шестой обернулся к демону и куноити.

— Что-то не так с ее чакросистемой. Угрозы здоровью прямо сейчас нет, но это последствия действия сенчакры. Повреждения чакросистемы глаз, плюс есть повреждения источника.

Пятая нахмурилась:

— С каких пор ты стал еще и ирьенином?

Курохай отрицательно качнул головой:

— Не я, мой призыв. И не ирьенином. Наличие потоков сенчакры в глазах и источнике иначе, чем травмой я назвать не могу.

Он был прав. Наличие природной чакры в чистом виде в теле синоби, никакого отношения к сеннинам не имеющего, это не что иное, как аномалия. И с почти абсолютной вероятностью — отрицательная, негативная.

— Пойдем, поговорим. С обоими, — предложил Курохай.

Предложение касалось не всех, да, в общем-то, среди сопровождающих желающих приближаться к Девятихвостому и не было. Так что вместе с Шестым вперед шагнули Тсунаде и Ханаби. Хината уже сидела на одном из кресел, а Курама рассказывал. Рассказывал о тренировках Наруто, тех, в которых он научился прислушиваться к демону. Как она начали взаимодействовать, понимать друг друга. Когда Хокаге были уже близко, Курама сложил печать, которой пользовался Наруто, призывая клонов. Но вместо обычного клона возник небольшой треххвостый огненный лис, подошедший к химе и положивший голову ей на колени.

Курама обернулся на новых гостей. Его желтые зрачки окрасились ярким алым пламенем, а черты заострились, выдавая свою демоническую суть.

— Хокаге, — прорычал он. — Ты обещал вернуться для разговора. Но сам приходить не стал, посылая других вместо себя.

— И не ошибся. Нам не обязательно быть друзьями. Но мы не враги, Курама.

Демон сделал шаг к нему, выдав давление жажды крови. Настоящее.

— И что теперь? Предложишь снова стать послушным зверем в клетке?

Ханаби чуть поморщилась, поежившись. Ки Биджу была горячей, обжигающей, яростной. Неприятной. Но, похоже, Курама сейчас просто не контролировал этот выброс, оставаясь тем, кем и является. Биджу. На руках начала появляться демоническая шерсть, а вокруг тела медленно сгущался алый ореол покрова.

— У нас нет подходящего кандидата, — ответил Курохай, не ставший отрицать, что такой вариант рассматривался.

— Теперь есть, — оскалился Курама. — Сын Наруто отлично подойдет, и тебе это известно!

Хината чуть вздрогнула, Тсунаде молча хмурилась, пока оставляя разговор Шестому.

— Ты не давал мне повода, Курама. Ты мне нужен, как союзник. Не столько твоя сила, сколько правда о том, кем ты являешься. И кем были остальные. Я здесь не для того, чтобы подчинять тебя. Я здесь для того, чтобы понять, что хочет сделать Пейн, собрав вашу силу воедино.

Демон нахмурился, отвернувшись в сторону:

— Он не посмеет.

— Он уже начал. Получится у него или нет — я не хочу проверять, — добавил Курохай.

Давление исчезло, покров развеялся. Курама закрыл глаза, пытаясь вернуть контроль над мыслями и эмоциями. Тихо признался голосом, вновь ставшим… спокойным:

— Я уже и забыл, каково это…

В разговор решила вступить Тсунаде:

— Как ты? То, что с тобой произошло, неординарно. Будет глупостью пропустить какую-нибудь мелочь, которая вызовет… Не знаю…

— Деградацию личности, — подсказал Курама, переведя на нее взгляд. — Я знаю, что это такое.

Курохай кивнул:

— Ты был Сенджином. Одним из сильнейших представителей своего клана, практически уничтоженного сейчас.

Он хмыкнул:

— Практически?

— Кое-кто остался, — ответил Шестой.

Курама чуть качнул головой:

— Не думаю, что они много помнят о том, кем мы были.

Он развернулся, прошелся немного, остановился, стоя спиной к синоби.