Kujin. Крыло отбрасывает тень

Ночная Коноха встретила молодого Нара прохладным ветром и спокойной тишиной. Поежившись, Шикамару привычно достал сигарету и закурил. Снова засиделся и засиделся сильно. Хотя чему удивляться после такого-то провала. Но Шикамару постарался отогнать мысли о работе и медленно побрел домой. Сейчас ему нужно выспаться, чтобы завтра вернуться к работе со свежими силами. Нет ничего хуже, чем невыспавшийся аналитик.

Ночью не видно облаков, зато видно звезды. Он еще не решил, считать такую замену адекватной, или стоит все же появляться на улице в светлое время суток, чтобы понаблюдать за облаками. Так, глядя на звезды и размышляя на незамысловатые темы, он шел домой.

Однако, когда прошел воротами клана и зашел во дворик своего дома, остановился. В окнах горел свет — родители еще не спали. Обычно к этому времени они уже спали. Отец либо оставался в кабинете главы клана и заканчивал дела, как, в общем-то и сам Шикамару, либо, вернувшись пораньше, ужинал и спешил лечь спать. Но сегодня на кухне и в столовой горел свет. Необычно. Шикамару мысленно прикинул с десяток вариантов возможных причин и, выдохнув, достал из пачки еще сигарету. С наибольшей вероятностью родители хотят о чем-то поговорить, и Шикамару не спешил приближать этот момент. Пока можно было покурить и полюбоваться звездами. Конечно, от него будет пахнуть сигаретами, и мама может его отругать. Попробовать. Ругать человека, управляющего аналитическим отделом Корня. Шикамару на секунду попытался представить, как кто-нибудь ругает Ибики Морино.

Войдя внутрь и сняв сандалии, Шикамару не громко оповестил:

— Я дома.

В столовой послышалось шевеление.

— Шикамару, — мама выглянула в коридор, — а мы ждем тебя на ужин.

Тюнин, упорно отнекивающийся от звания специального дзенина, выразил весь вселенский скептицизм одним движением бровью. На ужин. В три чеса после полуночи.

— Может быть, на ранний завтрак? — ответил он.

Мама промолчала и скрылась на кухне. Шикамару зашел в столовую, отмечая немного уставшего, но бодрившегося отца за столом, а так же стойкий цветочный запах или, точнее, аромат. В доме побывала посторонняя девушка. Снова начнутся разговоры о женитьбе. В голове медленно проползло ленивое: "на-а-адо-о-ое-е-ело-о-о".

— Садись за стол, — мама умудрилась невероятно быстро разогреть давно остывший ужин.

Семья села за стол. Шикамару лениво поглощал рис с мясом, не слишком задумываясь о вкусе. Он слишком устал, чтобы сейчас об этом думать. Отец ел еще более неохотно, чем сын. Себе мама предусмотрительно не наложила вовсе. Хитрые женщины, как удобно вот так сидеть и сверлить мужчину взглядом за приемом пищи.

В конечном итоге Йошина прервала относительную тишину, наполненную негромким стуком палочек. Они применила стандартный женский сигнал, нечто среднее между откашливанием и прочисткой горла. Это "кх-кхм". У Шикаку не оставалось выбора:

— Сын, мы с тобой давно не играли в сеги.

Шикамару отлично понимал, к чему идет разговор, но решил попробовать юлить, чтобы посмотреть, как отец будет выкручиваться.

— Да. С того момента, как я перестал проигрывать.

Шикаку запнулся, но быстро нашелся:

— Может, дашь отцу еще один шанс?

— Возможно. Напомни мне, скажем, сразу после войны с Туманом, думаю, у меня будет свободное время. Если доживу.

— Шикамару! — возмутилась мама.

Но тюнин лишь лениво выдохнул:

— Да ладно, я же в тылу буду, ничего со мной не случится.

Шикаку хмыкнул, но сразу получил удар ногой под столом. Глава клана всем видом показал, что не знает, как продолжать, а Йошина сделала злое лицо, предвещающее мужу множество приятных ощущений.

— Извините, я уставший, — поднялся Шикамару. — Давайте я выйду, вы договоритесь, и снова попробуем.

В этот раз многообещающий взгляд был обращен уже на него.

— Шикамару! Ты как с родителями говоришь?!

Он пожал плечами:

— Посмеялись и хватит. Вы хотели о чем-то поговорить? Я готов, но мне завтра рано вставать, так что, может, уже перейдем к делу?

Шикаку обреченно вздохнул и тоже поднялся:

— Давай выйдем.

— Только не курите! — бросила Йошина в спины мужа и сына.

Однако стоило им только выйти на веранду дома, как Шикамару тут же достал пачку. Пагубная привычка. Он не курил дома, не курил на рабочем месте, за редким исключением, когда был совсем завал. Но все равно это стало пагубной привычкой.

— Шикамару, ты бы помягче с мамой…

— Да, извини, я знаю, — кивнул тюнин, присаживаясь на камень. — Просто…

— Знаю, — кивнул Шикаку. — Сам таким же был.

Он сел на край настила, задумчиво глядя на звезды.

— И что? Неужели аналитик Корня настолько загружен работой?

Шикамару ухмыльнулся:

— Хочешь, перечислю? Так, навскидку.

— Давай, — улыбнулся отец.