Кука Белла Мака

Евгения Хамуляк Кука Белла Мака

Ей все время снились голоса… Голоса?

Много голосов. Они прорезали темноту, в которой она находилась, яркими разноцветными вспышками, а потом стремительно гасли, словно падающие звезды. Звезды?

И чем больше она к ним прислушивалась, тем больше различала два. Один такой большой и воздушный, как облако. Розовое облако.

А другой густой и могучий. Синий поток. Он лился быстрой рекой, в которую хотелось упасть и раствориться.

Ей очень нравился этот сон с Розовым и Синим. Она могла часами, тихонечко дыша, чтобы не спугнуть, слушать голоса, которые иногда превращались в цвета. И всегда-всегда безошибочно отличала их двоих в общем потоке звуков и цветов, которые проносились мимо, словно скорые поезда. Поезда?

Самым интересным было наблюдать игры этих двух цветных звуков, особенно когда они сливались вместе. Сказочное представление! И хотя ничего другого она больше не видела, потому что ничего другого больше с ней не происходило, невозможно было оторваться от этого зрелища. Хотелось смотреть на это бесконечно. Ей очень нравилось, как Синий и Розовый танцуют. Танцы?

Сначала взмывают вверх, потом падают вниз, потом как-то вот так, а затем эдак, и переплетаются в косички. Косички?

Она хотела повторить за ними и попыталась потрогать себя, вдруг осознав, что у нее где-то тоже есть или были или будут косички. Красиво, когда косички танцуют. Вот так, потом вот эдак и снова так-так.

Она пошевелилась, как делали Розовый и Синий, и резко замерла. Ножками. Танцы танцуют ножками?! У нее есть ножки?! Но ножки – не косички…

И все же Розовый и Синий танцевали как косички. Или нет? Как бабочки! Ух ты, бабочки! Что это? В ротике завертелось какое-то слово, но она никак не могла поймать его язычком. Пыталась-пыталась, но безуспешно. Только стало щекотно. Но все же она знала, что это нечто очень большое и красивое. Хотя нет. Это что-то очень маленькое и красивое. Такое воздушное и всегда танцует.

В скором времени Синий и Розовый стали постоянно присутствовать в ее жизни. Особенно Розовый. Хотя он не всегда выглядел таким уж розовым. Иногда как зажжется красным-прекрасным! Иногда обернется алым. А порой опустится до бледно-сиреневого и даже слегка лилового.

Не сразу стало понятно, что Розовый так разговаривает и общается с ней. Наверное, Розовый долго ждал, когда она поймет его знаки, и, не дождавшись, выбрал другой язык общения.

Так, например, когда Розовый был самим собой и в хорошем настроении, вокруг и во рту, она потрогала свой ротик, становилось сладко и приятно. Хотелось замереть в этом сладком розовом блаженстве.

Когда Розовый раскалялся до красного, становилось кисленько и даже мерещились желтинки. Как точки. Большие и кислые, словно горчица. Горчица?

Иногда они даже обжигали, поэтому она зажмуривалась, чтоб не попало в глазки, и ждала, когда пройдет этот горчичный дождик.

Когда Розовый превращался в лиловый, все становилось горьким и даже безвкусным.

Но ей все равно нравилась эта игра. Она назвала ее Угадайка.

Угадай что? Кисленько.

Угадай что? Сладенько.

Угадай что? Грустненько…

Она всегда угадывала ответ без ошибок. И старалась быть похожей и единодушной с Розовым.

Раз кисленько – подпрыгивать и махать косичками, то есть лапками бабочки, то есть ножками.

Если сладко – замирать и наслаждаться.

Если горчило – успокаиваться и стараться не тревожить лиловый, чтобы тот тоже успокоился и вновь превратился в розовый.

Сладкий, соленый и горький всегда бывали разными. То горько-соленый – и тогда там, у нее в темноте, начинался соленый дождик.

То горько-остренький – тогда выпадал горький градик.

К несчастью, у нее не всегда получалось играть в эти игры, они забирали слишком много сил. И с сожалением она прощалась с Розовым и Синим и засыпала, попадая в другие сны, которые были разными, редко новыми, в основном попадались старые. Описать их цветами или звуками или вкусами было очень сложно. Там встречалось все: и соленое, и вкусное, и горькое, и бабочки, и косички, и танцы… и лиловые точки, иногда становившиеся совсем черными многоточиями в неоконченных предложениях, после которых ничего не было…

Там проходила другая жизнь: шумная, быстрая, скомканная… Ей не терпелось побыстрее убежать к Розовому и Синему, будто все старые сны ей надоели, будто их песенка уже спета. А вот история с Розовым и Синим только зарождалась, и хотелось узнать про нее побольше. А вообще, если повезет, еще и поучаствовать в этих танцах бабочек, косичек и падающих звезд. Но ей было очень страшно и волнительно просить о хотя бы малой роли в этих разноцветных приключениях. Тем более и язык, на котором с ней разговаривали, она до конца так и не усвоила.

А вдруг ей вообще только казалось, что с ней кто-то разговаривает? А вдруг она вообще здесь случайно? А так хотелось хоть чуточку, хоть маленькую малипусечку быть похожей на них. На Розовый или хотя бы на Синий. Ведь они великолепны! Словно боги, они снисходили до нее своими разноцветными голосами, благословляя на сладкий сон… От них текла доброжелательность и любовь… Любовь?