Кухарка для дракона

Четыре долгих года потребовалось князю Лурье, чтобы доказать Диль серьезность своих чувств. Он бросил пить, перестал устраивать пирушки и вообще вел себя крайне благообразно, настолько благообразно, что даже монарх, глядя на страдающего ог неразделенной любви дальнего родственника, дал свое благословение, после чего согласие на свадьбу было наконец-таки получено и от отца невесты. Беззаветно влюбленный в жену князь был на седьмом небе от счастья, да и Диль к тому моменту успела влюбиться в красивого харизматичного мужчину, который столь упорно добивался ее расположения на протяжении нескольких лет. Свою роль сыграло и увлечение девушки книгами, ведь так приятно было ощущать себя практически героиней романа, любовь к которой смогла «спасти и исправить» мерзавца. Мечта!

Вскоре Диль с огромной радостью переехала в поместье Лурье и стала еще чаще навещать кузину и своего семилетнего племянника Ти, которого просто обожала. Семейная идиллия все же смогла примирить двух бывших друзей, и пусть прежняя дружба не вернулась, но ради жен князь и граф зарыли топор войны. Но, как часто бывает, счастье было недолгим.

Диль забеременела. Постоянные недомогания супруги, перепады настроения и безобразные истерики основательно расшатали семейный покой. Князь стал постоянно отлучаться из дома, все чаще и чаще оставляя молодую жену наедине с ее «недугом». Настроение Диль от этого явно не улучшалось, а вскоре еще и доктор запретил ей из-за угрозы выкидыша принимать в спальне мужа.

Шли месяцы, животик с наследницей подрастал, а князь все реже и реже ночевал в поместье. Начались постоянные поездки в столицу «по делам», откуда он не возвращался неделями, а под конец и вовсе перебрался туда жить, пообещав перевезти к себе жену, как только та родит.

В это же время соседи тоже ожидали прибавления, у маленького Тии’рана должна была родиться сестренка. Не то чтобы он очень ее хотел и сильно ждал, но некое радостное предвкушение все же присутствовало. С таким ребенок обычно ожидает своего дня рождения, чтобы получить в подарок новую игрушку.

Малышка Ридейро появилась через четыре месяца после прибавления в семье князя, и событие это разделило жизнь маленького мальчика на до и после. Той ночью в родах умерла его мама, а когда на похороны приехало семейство Лурье, то даже слепой не мог не заметить, что новорожденная Ларина — точная копия маленькой княжны. В тот день бывшие друзья едва не подрались у гроба, и все это происходило на глазах семилетнего мальчишки, который только что лишился матери.

Граф вскоре потребовал от князя «забрать свой приплод», на что ожидаемо получил категорический отказ. Это-то и стало причиной злополучной дуэли, на которой были пусть и не смертельно, но ранены оба.

— Дуэли уже тогда были запрещены, — протянул Тиран и обернулся, словно ожидая от меня какого-то ответа, но я потрясенно молчала. — Когда об этом узнал король, явно не без помощи твоего папаши, который хотел подвести моего отца под смертную казнь, монарх принял единственно верное, по его мнению, решение: обе семьи впали в немилость и были навсегда отлучены от двора. Сверх того, всем членам семьи Ридейро запрещалось когда-либо занимать любые чины в государстве. Понимаешь? Любые! — едва ли не выкрикнул раненым зверем Тиран. — Не понимаешь?

Я отрицательно покачала головой, все еще не в силах осознать услышанное. Неужели мой отец был таким?!

— Моя карьера закончилась, не успев начаться! — уже спокойно продолжил Тии’ран с горечью в голосе. — Мне были навсегда закрыты все дороги на любую службу. Ни одна приличная семья не отдала бы за меня свою дочь. Единственное, что мне оказалось доступно, — это прозябать в захолустье. За что? Да просто так! Просто потому, что какой-то козел два раза обрюхатил мою мать! Еще и выродка своего нам оставил, словно в насмешку.

Виконт вновь сделал большой глоток вина и неловким движением взлохматил волосы.

— Как же я ее ненавидел, — тоскливо признался он. — Убить хотел. Как и тебя.

— Меня-то за что?! — воскликнула возмущенно.

Да, мой отец святым не был, и, если все сказанное правда, то он оказался просто подонком, но его поступки загубили не только жизнь Ридейро, но и мою. Теперь в голове наконец-то сложилась полная картина, которая до этого была лишь непонятными осколками воспоминаний из детства.

Мои родители никогда не были сильно близки. Да, они обращались друг к другу уважительно, но между ними не было той теплоты, что отличает настоящие семьи. По отдельности они оба меня любили, но всегда были я и мама или я и папа, и никогда — мы. Семьи не было. Отец, напоказ или и в самом деле, в матери души не чаял, а она была к его знакам внимания холодна, будто ей и вовсе неприятно находиться с ним рядом, но вежливость и воспитание не позволяют сказать об этом прямо.