Кухня

Я с улыбкой помахала ему рукой, повернула ключ в двери, вышла в коридор и помчалась к такси.

Вернувшись в гостиницу, я сразу забралась под одеяло, и в теплой комнате после ужасного холода сразу погрузилась в сон.

Проснулась я от шлепанья домашних туфель по коридору и голосов служащих гостиницы. Снаружи погода резко переменилась. Небо за большим окном было затянуто густыми серыми облаками, дул сильный ветер со снегом.

Прошлая ночь показалась мне сном. Я встала и быстро зажгла свет. Над горами, видневшимися за окном, кружились хлопья снега. Комната была очень теплой, белой и ярко освещенной.

Я снова забралась под одеяло и продолжала наблюдать за веющей холодом мощной снежной бурей за окном. Мои щеки горели.

Эрико-сан больше не было.

Наблюдая за тем, что творилось снаружи, я впервые отчетливо это поняла. Что бы ни случилось между мной и Юити, какую бы долгую и прекрасную жизнь я ни прожила, я уже никогда больше ее не увижу.

Люди, бредущие вдоль берега реки в холодном воздухе; падающий снег, который начал скапливаться на крышах машин; деревья, покачивающие кронами влево и вправо и продолжающие сбрасывать сухие листья. Серебро оконной рамы холодно поблескивало.

Вскоре за дверью раздался возбужденный голос наставницы:

— Сакураи-сан, вы встали? Идет снег, снег!

Я откликнулась, поднялась с постели и оделась, чтобы начать новый день. Я постоянно делаю это день за днем.

В последний день мы отправились в Симода, чтобы в отеле «Пуч» отведать французскую кухню. Нам в тот вечер подали роскошный ужин.

Почему все отправились спать так рано? Для меня, привыкшей ложиться очень поздно, этого было мало. После того как все разбрелись по своим комнатам, я одна отправилась прогуляться на набережную возле гостиницы.

Я накинула пальто и надела две пары чулок, но все равно было так холодно, что хотелось выть. Я купила банку с горячим кофе и положила ее в карман. Я ощущала ее тепло.

Стоя на набережной, я смотрела, как белый туман стелется вдоль берега. Море было совершенно черным, но время от времени на нем появлялись отблески, похожие на кружева.

Меня захлестывал холодный ветер, и казалось, что голова тонет в ночном мраке. По лестнице я спустилась к самой воде. Песок был замерзшим и хрустел под ногами. Я шла вдоль берега моря, потягивая свой кофе.

Погруженное во мрак бесконечное море. Я различала очертания гигантских скал, о которые с громким шумом разбивались волны. И наблюдая за ними, я погрузилась в грустное, сладостное настроение. И вдруг я поняла: сколько еще печальных и радостных моментов меня ждут… Даже если не будет Юити, подумала я.

Где-то вдалеке кружился огонек маяка. Он повернулся ко мне, потом снова удалился, прокладывая световую дорожку по волнам.

«Да, да!» — повторяла я и, шмыгая носом, вернулась в гостиничную комнату. Пока в чайнике закипала вода, я приняла горячий душ, переоделась и прилегла на постель, как вдруг зазвонил телефон. Я подняла трубку, и дежурный сказал:

— Подождите немного, вам звонят.

Я выглянула через окно в сад при гостинице: темный газон, за ним — белые ворота. А еще дальше простирался морской берег, где совсем недавно я была, и черное дремлющее море. До меня доносился шум волн.

— Алло! — донесся голос Юити. — Наконец я до тебя дозвонился. Это было непросто.

— Откуда ты звонишь? — со смехом спросила я. У меня полегчало на сердце.

— Из Токио, — сказал Юити.

У меня было такое чувство, что больше ему сказать нечего.

— Сегодня у нас последний день. Завтра мы возвращаемся, — сказала я.

— Поели много вкусных вещей?

— Да, сасими, креветки, кабанятина, а сегодня французская кухня. Я немного прибавила в весе. Я вспомнила, что послала домой экспресс-почтой посылку с маринованным васаби, пирожками из угря и чаем. Можешь пойти и получить ее.

— Почему ты не послала сасими и креветок? — спросил Юити.

— Потому что они испортятся, — рассмеялась я.

— Хорошо, завтра я приду на вокзал встретить тебя. Привези их сама. Когда ты приезжаешь? — бодро поинтересовался Юити.

В комнате было тепло: она наполнилась паром от кипятка. Я начала объяснять, в какое время и на какую платформу прибудет поезд.

1988