Кухня дьявола

«Исследования в области бактериологии и профилактики эпидемических заболеваний:

1. Разработка и усовершенствование вакцин против тифа, паратифа, дизентерии, холеры, чумы, коклюша, эпидемического цереброспинального менингита, гонореи и других заболеваний.

2. Исследование штаммов болезнетворных бактерий — газовой гангрены, столбняка, дифтерии, скарлатины — после обработки формалином.

3. Усовершенствование сывороток против газовой гангрены, столбняка, скарлатины, рожистого воспаления, дифтерии, дизентерии, стрептококковых и стафилококковых заболеваний, пневмонии, эпидемического цереброспинального менингита, чумы.

4. Мероприятия по укреплению здоровья личного состава: исследование питания, отдыха, сна, водоснабжения в местах дислокации частей японской армии.

5. Профилактика туберкулеза:

а) изучение режима питания, отдыха, сна, водоснабжения и расчеты калорийности питания;

б) предохранительные прививки;

в) карантин и дезинфекция…»

Перечисленные здесь исследования сами по себе свидетельствуют о размахе работ, выходящих за рамки армейской санитарной службы.

Люди, истребляющие себе подобных ради получения сыворотки

Напомним, что эксперименты над живыми людьми стали проводиться в отряде в начале тридцатых годов, во время, когда медицина не имела еще надежных сывороток для лечения, например, брюшного тифа. А устойчивые результаты по профилактике столбняка были получены только после 1945 года. Нечего и говорить, что о противочумной сыворотке тогда еще не знали ни в одной стране.

В «отряде 731» такие сыворотки — против тифа, холеры, столбняка, чумы и других болезней — были получены путем заражения живых людей. Это делали медики, для которых люди были «бревнами».

Излюбленный прием для оправдания деятельности «отряда 731» — призыв не акцентировать внимание лишь на темных сторонах его работы, посмотреть и на тот вклад, который был сделан им в медицинскую науку. Но как при этом забыть, что этот «вклад» — результат чудовищной сделки между наукой и дьяволом и основывается на загубленных человеческих жизнях?

Есть одно свидетельство, оно принадлежит бывшей старшей медсестре С., которая была прикомандирована для работы в отряде.

18 марта 1943 года с Главной базы в Пинфане в госпиталь, расположенный в Южном корпусе, поступил больной. Это был уроженец префектуры Тиба, земляк Исии, вольнонаемный И. двадцати лет. Он работал в группе Такахаси, занимавшейся исследованием чумы. Больной поступил с высокой температурой и жаловался на общую слабость. У него была легочная чума, но ему об этом не сказали. Осматривал его начальник лечебного отдела Нагаяма (в то время подполковник медицинской службы). Нагаяма появился в палате в специальной защитной маске на лице. За спиной у него испуганно жались три медсестры. Нагаяма с одного взгляда оценил состояние больного и тут же вышел из палаты. Медсестрам он сказал, что, как только у больного начнется кровохарканье, они должны немедленно задержать дыхание и покинуть палату. «Если вы дорожите своей жизнью, ни в коем случае не поддавайтесь чувству сострадания…»

Дело в том, что во время кровохарканья бактерии чумы рассеиваются в воздухе, что приводит к заражению окружающих.

На следующий же день в госпиталь с Главной базы в Пинфане был прислан металлический контейнер. Во льду там лежала пробирка с прозрачной жидкостью и примесью небольшого количества крови. «Это сыворотка против чумы», пояснил Нагаяма. Медсестра сделала инъекцию метавшемуся в жару больному. Ему стало немного лучше. На следующей неделе из Пинфаня пришел второй контейнер с сывороткой. Медсестры по указанию Нагаямы регулярно, через каждые два часа, вливали больному раствор глюкозы с витамином С и раз в неделю — сыворотку.

— Почему сыворотку не хранят в госпитале, а каждую неделю присылают с Главной базы? — поинтересовалась старшая сестра. В ответ Нагаяма загадочно улыбнулся:

— Видите ли, чтобы получить эту сыворотку… каждую неделю проводится эксперимент. Пока это все, что удается получить за неделю.