Кухня первобытного человека. Как еда сделала человека разумным

Еда устанавливает дружбу между едоками, а иногда лишь краткое перемирие, но всегда сама по себе является символическим актом мира и единства. Может быть, именно поэтому убийство во время пира является одним из самых больших грехов в истории человечества. А вот преследование сотрапезника после окончания еды не осуждалось. Нередко в сказках герои, мирно пообедав с потенциальным врагом, нападают на него, потом и убивают. Время перемирия закончилось, продолжается жизнь.

В Древней Греции законы гостеприимства существовали в своем древнейшем виде — принять и накормить любого гостя было законом для хозяев. В «Илиаде» и «Одиссее» гостей встречают длительными и обильными пирами, они могут длиться по девять дней, и каждый день убивают жирного быка. Гостей нельзя выгнать, им нельзя отказать в угощении, даже если это нежеланные женихи, гостящие в доме Одиссея (другое дело сам Одиссей, мстящий за поруганную честь).

За соблюдением законов гостеприимства следил сам Зевс, на него ссылаются нежеланные гости, просящие о покровительстве:

Молим, — прими, угости нас радушно, иль, может, иначе:
Дай нам гостинец, как это в обычае делать с гостями.
Ты же бессмертных почти: умоляем ведь мы о защите.
Гостеприимец же Зевс — покровитель гостей и молящих.

Одиссея

Слуга Одиссея, не узнавший своего хозяина, оказывает ему самый радушный прием, хотя тот и явился к нему в рубище после долгих скитаний:

                                …И радость взяла Одиссея,
Что свинопас его так принимает, и слово сказал он:
«Дай тебе Зевс и другие бессмертные боги, хозяин,
Все, чего ты желаешь, что так меня принял радушно!»
Так, ему отвечая, Евмей-свинопас, ты промолвил:
«Если б и хуже тебя кто пришел, не посмел бы я, странник,
Гостем моим пренебречь. От Зевса приходит к нам каждый
Странник и нищий…»

Одиссея

А вот нарушение законов гостеприимства карается строго и осуждается повсеместно. Собственно, в основе Троянской войны — попрание святости гостеприимства. Парис был гостем в доме Менелая, из которого украл жену хозяина. Именно об этом, а не о своей мужской обиде напоминает Менелай Зевсу, прося об отмщении:

Дай отомстить человеку, кто первый худое мне сделал,
Дай, о владыка, чтоб мною сражен был Парис боговидный,
Чтоб ужасался и каждый из позже родившихся смертных
Гостеприимному злом воздавать за радушье и дружбу!

Илиада^[89]

Даже Гераклу, нередко прикрывавшему неблаговидные поступки безумием, не удается уйти от наказания. Однажды он украл стадо коней у Эврита, царя Эхалии. Миролюбивый сын царя Ифит отправился к Гераклу, чтобы уладить этот вопрос, был принят как гость, а после пира убит хозяином:

Гостя он умертвил своего — и в собственном доме!
Не устыдился ни взора богов, ни стола, на котором
Сам он его угощал, нечестивец! Его умертвил он…

Одиссея

За это убийство Геракл был наказан болезнью, от которой ничто не могло его избавить, даже проведенный обряд очищения и многочисленные жертвы. Пришлось обратиться за исцелением к самому Аполлону, который сказал, что единственная возможность вылечиться — это продать себя в рабство, а вырученные деньги отдать жене и детям Ифита^[90]. Так и получилось: Геракл поехал на невольничий рынок в Азию и был продан в рабство деве Омфале, лидийской царице, а выручку отправил детям убитого им Ифита.

В отдельных регионах мира законы гостеприимства сохранялись дольше, чем в других, и имели большее значение. Так, на Кавказе они ставились выше даже законов кровной мести. В поэме известного грузинского писателя и поэта XIX века Важа Пшавела с символическим названием «Гости и хозяин» рассказывается о том, как случайно встретились два охотника, представители враждующих племен. Один из них, не узнав врага, пригласил его в гости и разделил с ним добычу во время совместной трапезы. Жене он говорит об удаче, приход гостя воспринимается как благодать, благосклонность богов:

Вот гостя нам судьба послала, —
Ей муж с порога говорит. —
На нашем доме без сомненья
Почила Божья благодать.