Кухня первобытного человека. Как еда сделала человека разумным

Задолго до Лукреция философ Демокрит, живший в V–IV веках до н. э., представил схожую картину жизни древнего человека: «Что же касается перворожденных людей, то о них говорят, что они вели беспорядочный и звероподобный образ жизни. Действуя [каждый сам по себе] в одиночку, они выходили на поиски пищи и добывали себе наиболее годную траву и дикорастущие плоды деревьев». Жаль, что великий философ так мало внимания уделил теме питания древних, но заметим, что, согласно Демокриту, древний человек был вегетарианцем. Один из основателей материалистической философии Демокрит верил исключительно в постепенное развитие человека, который вышел из звероподобного состояния не благодаря чуду, а в силу особой одаренности (это то, что Лукреций поэтично называл «даровитостью»): «Мало-помалу научаемые опытом, они стали зимою искать убежища в пещерах и откладывать про запас те из плодов, которые могут сохраняться. [Далее] стало им известно употребление огня, и постепенно они познакомились и с прочими полезными [для жизни вещами], затем были изобретены ими искусства и [все] остальное, могущее быть полезным для общественной жизни. Действительно, сама нужда служила людям учительницей во всем, наставляя их соответствующим образом в познавании каждой [вещи]. [Так нужда научила всему] богато одаренное от природы живое существо, обладающее годными на все руками, разумом и сметливостью души»^[210].

Наконец древнеримский поэт Овидий, творивший на рубеже новой эры, уже совсем «наш», не зря же он умер в ссылке на берегу Черного моря, рисует вполне райскую жизнь древних людей, питавшихся исключительно дарами природы:

Сладкий вкушали покой безопасно живущие люди.
Также, от дани вольна, не тронута острой мотыгой,
Плугом не ранена, все земля им сама приносила,
Пищей довольны вполне, получаемой без принужденья,
Рвали с деревьев плоды, земляничник нагорный сбирали,
Терн, и на крепких ветвях висящие ягоды тута,
Иль урожай желудей, что с деревьев Юпитера пали.
Вечно стояла весна; приятный, прохладным дыханьем
Ласково нежил зефир цветы, не знавшие сева.
Боле того: урожай без распашки земля приносила;
Не отдыхая, поля золотились в тяжелых колосьях,
Реки текли молока, струились и нектара реки,
Капал и мед золотой, сочась из зеленого дуба^[211]

.

Среди растительной пищи Лукреций дважды упоминает желудь, причем один раз как возможную плату за любовь. Воспевает желуди и Овидий. К ним присоединяется Гораций, упоминающий желудь как главную составляющую пищи древнего человека:

Люди вначале, когда, как стада бессловесных животных,
Пресмыкались они по земле — то за темные норы,
То за горсть желудей — кулаками, ногтями дралися…^[212]

Скорее всего, это не просто поэтические фантазии, желудь действительно мог быть одним из главных растительных продуктов питания древнего человека. Дуб известен издревле и много тысячелетий соседствует с человеком. С началом последнего отступления ледников дубовые леса и рощи прочно заняли свое место в Европе. Дуб — священное дерево у многих народов.

Если о составе растительной пищи человека эпохи палеолита мы можем только делать предположения, то более поздние находки подтверждают широкое использование желудей в качестве пищи, в том числе и в виде муки и изделий из нее^[213]. Археологические данные, относящиеся к трипольской культуре (междуречье Дуная и Днепра, VI–III тысячелетия до н. э.), свидетельствуют о том, что люди сушили желуди в печах, растирали их в муку и пекли из нее хлеб.