Читаем Кухня первобытного человека полностью

Сохранялись и древние принципы разделения мяса между всеми жителями общины, утаить добытое мясо от одноплеменников, даже в период голода, считалось большим грехом. Принципы дележа нередко оставались непонятными «цивилизованным» наблюдателям. Русский путешественник и исследователь народов Восточной Сибири Якоб Линденау описал охотничьи привычки и образ жизни эвенков, которых во времена его путешествия, в XVIII веке, называли тунгусами, включая еще ряд племен в это название. Касательно пищевых привычек тунгусов он писал: «… Из диких животных едят мясо лося, медведя, дикого оленя. Деликатесом у них считается содержимое желудка оленя. Печень, почки, костный и головной мозг животных, птиц и рыб поедают в сыром виде». Как и многие другие племена древних охотников, тунгусы считали, что «у дикого оленя мясо лучше, чем у ручного оленя». При этом «кто убьет дикого оленя, лося или медведя, будь он женатым или холостым, не имеет на свою добычу никакого права, а все распределяется между всеми. Тунгусы считают позором сохранять добытое на охоте, и так считают все»[188].

О предпочтении лопарями мяса диких оленей домашним писал И.-Г. Георги: «Из всех зверей почитаются у них шатающиеся в великом множестве дикие олени наиполезнейшими, а медведи наивкуснейшими». При этом «пищу свою заимствуют они больше от оленьего скотоводства», а основу ее составляют «оленье мясо, начиненные колбасы кровью, которую, или одну, или смешав с дикими ягодами, пропускают в олений желудок и варят..»[189]

Интересно, что подобного рода вкусовые пристрастия сохранились у оленеводов Севера и по сей день, и это несмотря на длительный период насильственного насаждения системы «правильного» общероссийского питания. В современном исследовании народов Камчатки приводится мнение одного из местных жителей, записанное в 2001 году: «У оленеводов очень развито гастрономическое чувство к мясу. Они на вкус могут различить мясо важенки, кастрата или теленка. Поэтому мясо добытых диких животных представляет для многих народов Севера определенный деликатес, особенно некоторые части убитого животного. Очень ценятся печень, язык, сердце, а у медведя — лапы. Живя среди оленеводов месяцами, автор бывал свидетелем таких ситуаций, когда в юрте было достаточное количество разнообразных продуктов, начиная с оленьего мяса и кончая привозными деликатесами. Но пастухи-оленеводы все равно охотились на диких животных, если для этого представлялся подходящий случай… Оленеводы неоднократно выражали свое отношение к мясу „дикарей“ как к продукту с более высокими вкусовыми качествами, чем мясо домашних оленей»[190].

После охоты северные народы соблюдали определенные ритуалы, целью которых было умилостивить духов животных, попросить у них прощения и обеспечить себе удачную охоту в будущем. Одновременно такого рода обряды выливались в общественные праздники. Так, у коряков главный праздник проходил осенью и был связан с возвращением оленей с летних пастбищ. Он продолжался три дня, сопровождался различными действами: «встречей» оленей, разбрасыванием жертвенной пищи по сторонам света, «кормлением» предметов культа костным мозгом и кровью жертвенных оленей, помазанием членов семьи кровью оленей. Совершали и особый благодарственный обряд, во время которого души жертвенных оленей отправляли к «хозяину оленей» на небо, в надежде на получение хорошего приплода весной и на удачу в охоте. Юкагиры еще совсем недавно перед весенним промыслом оленя или лося устраивали обряд очищения — проходили через арку из двух деревьев, на которой висели шкурки диких животных и мех оленя, приносили жертвы хозяину местности[191].

Наконец, способ употребления мяса долгое время оставался крайне простым и примитивным; он вполне мог соответствовать тому, который практиковали охотники древности. При этом, опять же к вящему удивлению сторонних наблюдателей, северные народы были вполне удовлетворены своей жизнью и категорически отказывались от пищи, привычной европейцам, в частности от такой основы основ, как соль. Обращает на себя внимание и то, что простота не исключает разнообразия приготовленных блюд.

Перейти на страницу:

Все книги серии ЛУЧ - Лучшее увлекательное чтение

Удивительные истории о существах самых разных
Удивительные истории о существах самых разных

На нашей планете проживает огромное количество видов животных, растений, грибов и бактерий — настолько огромное, что наука до сих пор не сумела их всех подсчитать. И, наверное, долго еще будет подсчитывать. Каждый год биологи обнаруживают то новую обезьяну, то неизвестную ранее пальму, то какой-нибудь микроскопический гриб. Плюс ко всему, множество людей верят, что на планете обитают и ящеры, и огромные мохнатые приматы, и даже драконы. О самых невероятных тайнах живых существ и организмов — тайнах не только реальных, но и придуманных — и рассказывает эта книга.Петр Образцов — писатель, научный журналист, автор многих научно-популярных книг.

Петр Алексеевич Образцов

Детская образовательная литература / Биология, биофизика, биохимия / Биология / Книги Для Детей / Образование и наука
Что день грядущий нам готовил?
Что день грядущий нам готовил?

Книга Пола Майло впервые рассказывает о том, что было «видно» в нашем 21 веке из века 20-го. Это поразительная коллекция предсказаний, сделанных учеными, экспертами и публицистами 20 века, — предсказаний удачных (их не очень много), скандальных (умеренно много), смешных (весьма много) и… неудачных (подавляющее большинство). Но главное — как обнаружил автор, «предсказания позволяют оценить не только и не столько даже будущее, сколько настоящее».Пол Майло — американский журналист, лауреат нескольких профессиональных премий. Сотрудничал с «Уолл-стрит джорнал», «Бостон глоуб» и многими другими крупными изданиями. «Что день грядущий нам готовил?» — его первая книга.

Пол Майло

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Научпоп / Образование и наука / Документальное
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Умные растения
Умные растения

Как они заманивают и обманывают, защищаются и помогают друг другу.Обычно мы не задумываемся об этом, однако растения вынуждены ежедневно решать чисто человеческие проблемы. Им нужно хорошо питаться, чтобы расти, защищаться от агрессоров и конкурентов, чтобы выживать, искать партнера, чтобы продолжить род, и в конце концов — заботиться о потомстве. Но как же растения, не обладающие ни мозгом, ни нервами, ни мышечной силой справляются с такими сложными задачами? Новейшие открытия демонстрируют, что у растений есть и аналог нервной системы, и своя мускулатура, и даже… нечто вроде мозга! В книге немецкого физика, писателя и телеведущего Фолькера Арцта впервые, причем наглядно и увлекательно рассказывается о том, как цветы, травы, кусты и деревья «придумывают» все новые решения своих повседневных проблем.

Фолькер Арцт

Приключения / Природа и животные

Похожие книги

Взаимопомощь как фактор эволюции
Взаимопомощь как фактор эволюции

Труд известного теоретика и организатора анархизма Петра Алексеевича Кропоткина. После 1917 года печатался лишь фрагментарно в нескольких сборниках, в частности, в книге "Анархия".В области биологии идеи Кропоткина о взаимопомощи как факторе эволюции, об отсутствии внутривидовой борьбы представляли собой развитие одного из важных направлений дарвинизма. Свое учение о взаимной помощи и поддержке, об отсутствии внутривидовой борьбы Кропоткин перенес и на общественную жизнь. Наряду с этим он признавал, что как биологическая, так и социальная жизнь проникнута началом борьбы. Но социальная борьба плодотворна и прогрессивна только тогда, когда она помогает возникновению новых форм, основанных на принципах справедливости и солидарности. Сформулированный ученым закон взаимной помощи лег в основу его этического учения, которое он развил в своем незавершенном труде "Этика".

Петр Алексеевич Кропоткин

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / Политика / Биология / Образование и наука