Кухонные фразеологизмы

Язык мой — враг мой, — гласит древний афоризм. И впрямь, не раз случалось, что за не вовремя сказанное слово виновному усекали язык вместе с головой. Оберегая свои секреты, восточные (да и не только восточные) владыки окружали себя глухонемыми телохранителями, а если немых от природы силачей недоставало, не стеснялись урезать языки обычным воинам. Ничего не скажешь, метод надёжный, вот только к гонцам его применить невозможно, ведь гонец обязан передать поручение на словах, поскольку доверять тайны бумаге было бы по меньшей мере опрометчиво. Однако, гонца могли перехватить, взять в плен и пытками или колдовстом вырвать у него военную тайну. На этот случай давался строгий приказ: попав в плен, гонец должен был откусить собственный язык и проглотить его. Откусить — понятно, но глотать-то зачем? А на всякий случай, а то вдруг чародеи врага заставят разговориться откушенный язык… А так, языка нет и говорить некому.

Нынче ни в одном военном уставе нет пункта, предписывающего откусывать себе язык, однако, фраза эта живёт и поныне. «Ты что, язык проглотил?» — спрашивают человека, молчащего, словно партизан на допросе. Так же можно сказать и о человеке, онемевшем от изумления или просто не знающем, что сказать.

«Фу, Саня, от тебя двух слов не добиться! «Да» и «нет». Как будто язык проглотил, — сказала она с досадой», — Вениамин Каверин «Два капитана».

Есть у этого же словосочетания и иной менее кровожадный смысл. Ведь язык это не только орган речи, он, кроме того, перемешивает пищу при жевании. И если еда оказывается очень вкусной, то кажется, что и язык готов проглотить вместе с угощением. Совсем как в польской песенке про дедушку Роха:

Дедушка Рох посеял горох.
Землю пахал — горько вздыхал,
Пока убирал — пот утирал,
Когда молотил — по пальцу хватил,
Зато когда ел — язык проглотил.

ПОЛНАЯ ЧАША

Полная чаша недаром стала символом зажиточного беспечального бытия. Посудина, которую мы небрежно-уничижительно называем чашкой, была первым керамическим изделием, которое много тысячелетий назад изготовили наши предки. Слово чаша — одно из древнейших, понятия ему однокоренные встречаются не только во всех славянских языках, но и в языках иранской группы и даже в древнеиндийском. Означают эти слова не только посуду для питья, но и для еды, а также саму еду. То, что чаша предназначена не только для напитков, напоминает и русская пословица: «Хороша кашка, да мала чашка». По древности с чашей может соперничать лишь приспособленный для питья рог, и недаром из Древней Греции пришло выражение «рог изобилия». Вся прочая посуда оказывается потомком первой, небрежно вылепленной чаши, даже миска, это просто чаша, в которой месят тесто. Так что дом, который можно сравнить с полной чашей и впрямь будет изобилен всеми благами земными.

«Теперь, когда приходит осень, у зайца много работы. Ему помогают жена и дети. Дом их — полная чаша», — И. Кипнис.

МАСЛО МАСЛЯНОЕ

Тавтология — повторение того же самого другими словами, не уточняющее смысла, например: масло масляное. Неисповедимые пути развития русского языка превратили часто приводимый пример в идиому, означающую, что по сути ничего не изменилось. Причём касается это не только тавтологий, но и обычных житейских ситуаций. Опять двадцать пять — масло масляное!

СТАРЫЙ ХРЕН

Если старушку обзывают вешалкой, то старикам на долю досталось поименование «старого хрена». И общность первых букв у хрена и известного дурного слова тут ни при чём, скорее наоборот, из-за этого сходства старый хрен приобрёл неприличную окраску. Стариков кличут этим словом давно и заслужено. Молодой корешок хрена беленький, гладенький, а вот крепости настоящей в нём нет. Зато уж на второй, а пуще того — третий год… корявая хреновина, морщинистая, словно стариковская кожа, набирает столько едкой силы, что только держись! Её ещё тереть на начал, а слёзы уже льются. Так что надо очень подумать, оскорбление это или, напротив, комплимент. В всяком случае, впавшего в детство расслабленного старикашку никто старым хреном не назовёт. Впрочем, и бодрого старикана в глаза этим словом обзывать не стоит, пусть оно останется для дружески-грубоватых шуток седовласых ровесников.

А что выражение это вполне литературно и употреблялось ещё в XIX веке, доказывает цитата из романа Мельникова-Печерского «В лесах»:

«Полно тебе, старый хрен, хульные словеса нести, — с озлоблением вскричала Аксинья Захаровна. — Слушать-то грех!.. совсем обмирщился!..»

ЗАКРОМА РОДИНЫ