Кухтеринские бриллианты

— О ней разное говорят, — уточнил Димка. — Одни уверяют, что в революцию она за Советскую власть была, а другие — будто бы с колчаковцами заодно.

— Ее же колчаковцы чуть не расстреляли, — сказал Антон.

— Это знаешь за что?… — задиристо спросил Сергей и тут же ответил: — Гайдамачиха, наверное, не хотела им бриллианты отдать.

— Какие бриллианты?

— Которые ее муж прикарманил, ограбив в семнадцатом году богатого томского купца Кухтерина.

— В семнадцатом году муж Гайдамаковой уже умер, — снова сказал Антон. — Могила его на березовском кладбище, рядом с партизанским памятником. Отлично помню гранитную плиту и надпись: «Дворянин Петр Григорьевич Гайдамаков. 1867–1917». Пацанами мы часто на этой плите топтались, когда носили цветы к памятнику.

Мальчишки оживились. Сергей вскочил на ноги и горячо заговорил:

— Правильно! Гайдамаков умер осенью семнадцатого года, а две кухтеринские подводы с фарфоровой посудой и бриллиантами исчезли в Потеряевом озере до его смерти, в феврале. Тут, знаешь, какое уголовное дело было? Все лето в Березовке полицейские сыщики из Томска рыскали. Говорят, даже отыскали у Гайдамаковых дорогую вазу из пропавшего обоза. Вот тогда Гайдамаков с перепугу и умер.

— Почему же полицейские не арестовали Гайдамачиху? — подзадорил брата Антон.

— Ее арестовывали.

— И судили?

— Нет… Быстро выпустили. У нее ребенок грудной был, да и молодая она тогда совсем была, лет на тридцать младше своего мужа. Во!..

— Если бы Гайдамачиха была виновата, купец не пожалел бы ни ее грудного ребенка, ни молодости.

— Конечно. Так ведь вскоре революция произошла. Купец, говорят, в Шанхай умотался. А с колчаковцами остался его родственник, который работал полицейским сыщиком и следствие о пропавших бриллиантах вел. Вот он-то чуть и не укокошил Гайдамачиху…

— А потом украл у нее ребенка и скрылся, — быстро добавил Димка.

— Какого ребенка? — спросил Антон. — Насколько я знаю, у Гайдамачихи был единственный сын. Он уходил на Отечественную войну вместе с нашим отцом и погиб на фронте. По-моему, она за него и пенсию получает.

— Наверное, у нее еще был ребенок… — неуверенно проговорил Сергей. — Вообще-то мы с этой историей капитально разбирались. Всю зиму прошлую даже переписывались со следопытами из одной томской школы. Просили их договориться с уголовным розыском, чтобы помогли найти старый полицейский архив. Галина Васильевна нам подсказала.

— Ну, и что нашли томские следопыты?

Сергей вздохнул:

— Архив полицейский нашли, да никаких документов о кухтеринских бриллиантах в нем нет.

— Выходит, история с бриллиантами всего-навсего детективная легенда.

— А фарфоровая посуда?… — почти враз спросили мальчишки, и Сергей тут же добавил:

— Осколки фарфоровой посуды озеро в непогоду до сих пор на песок выбрасывает.

— В Потеряевом озере чего только нет… — Антон зевнул. — Пошли, братцы, спать. Утром придется рано на зорьку подниматься.

Тихо, спокойно спала Березовка. Лишь в доме Бирюковых светилось окно. Полина Владимировна, подремывая за столом, ждала запоздавших рыболовов.

— Ужинать будете? — спросила она, едва компания заявилась в избу.

— Мы уху варили, — похвастал Сергей. — Всю рыбу, что поймали, съели, — хлопнул себя по животу. — От пуза нарубались!

Полина Владимировна строго посмотрела на него.

— Ты-то, пострел, с голоду не умрешь, а гости…

— Спасибо, мам. Правда, как Сергей сказал, от пуза наелись, — не дал ей договорить Антон.

— В таком разе ложитесь спать, в горнице постелила, — чуть помолчала и обратилась к Антону: — Галя Терехина приходила, больше часу тебя ждала.

— Зачем я ей понадобился?

— Просила, чтоб в понедельник в школу пришел. Она там кружок какой-то ведет, ну и хочет, чтоб, значит… ребятишки настоящего следователя увидели.

— По улице слона водили… — взглянув на Славу, засмеялся Антон. — Некогда мне, мам. В понедельник на работе должен быть с утра. Дела надо передавать, в Новосибирск переводят работать.

Полина Владимировна скрестила на груди руки.

— Тебя? В Новосибирск?… Зачем же ты, сынок, согласился? В большом городе хулиганов больше. Беду себе там наживешь.

— Волков бояться — в лес не ходить.

— Да на кой тебе тот лес сдался, если в райцентре можно спокойно жить. По службе, как знаю, ты в почете здесь.

— Буду толково работать, и там почет заработаю.

Полина Владимировна устало опустилась на стул, словно не зная, как продолжить разговор, умоляюще попросила:

— Сходил бы все-таки в школу, уважил Галю. Она хорошая девушка…

Антон удивленно поднял брови:

— Не в невесты ли ее мне метишь?

— А чем Галя не невеста?… — ухватилась Полина Владимировна. — Всего на два класса младше тебя в школе шла. Институт кончила. Учительницей работает и в почете не меньше, чем ты. На что наш Сережка — сорванец, и тот ее уважает.

— Это правда, — с готовностью подтвердил Сергей. — Галина Васильевна мировецкая учителка. К тому ж, Димкина сеструха, а Димка мой лучший друг.

— Ты помолчал бы, адвокат, — Антон шутливо щелкнул Сергея по носу.

6. Дед Матвей вспоминает

Утреннюю зорьку Антон и Слава проспали.