Кухтеринские бриллианты

Краешек солнца слабо просвечивал сквозь верхушки берез, загораживающих село. Димка огляделся и от удивления присвистнул. От дома Бирюковых к озеру на росной траве темнела полоска следов, а над озером и тальниками клубился такой плотный туман, как пена па парном молоке. Димка поправил старенькие сандалеты и припустил к тальникам. В тальниках было сумрачно и сыро, в белесой пелене с трудом просматривалась тропинка. Чтобы не заплутать в тумане, Димка решил прямиком выбежать к Гайдамачихиной лодке, а от нее повернуть влево по кромке песчаного берега к камышам. У воды туман оказался еще плотнее. Не разглядев сквозь него ни лодки, ни березы, Димка свернул на песок и с разбега чуть не налетел на Сергея, сидящего на корточках.

— Ты что, с печки сорвался?! — отшатнувшись от него и вскочив на ноги, спросил Сергей.

— Не… с сеновала… — запыхавшись, проговорил Димка. — А ты чего ни свет ни варя тут делаешь? Хотел без меня жерлицы проверить, да?

— Тоже на сеновале спал, колотун пробрал до костей.

— Проверил жерлицы?

— Ты, видать, встать встал, но еще не проснулся…

— Почему это не проснулся?… — обидчиво насупился Димка и уставился взглядом на песок. У ног Сергея лежала здоровенная щука с белым распоротым животом. От удивления у Димки даже глаза на лоб полезли. — Поймалась?! Зачем выпотрошил раньше времени? Надо бы в деревне целиком показать!.. — зачастил он.

Сергей неторопливо сунул в карман складной нож, достал оттуда тусклый металлический кругляш и протянул его Димке.

— Вот… Царский серебряный рубль.

— Откуда?! — еще больше удивился Димка.

— У щуки в брюхе нащупал, распластал…

— Как он туда попал?

— Проглотила, должно быть, — Сергей усмехнулся. — Не иначе…

Мальчишки сосредоточенно стали разглядывать находку. Неожиданно в тумане, там, где стояла Гайдамачихина лодка, раздался глухой стук. Через некоторое время стук повторился, но уже значительно ближе. Казалось, кто-то ударяет веслом по борту лодки. Мальчишки удивленно переглянулись.

В тумане, возле лодки, послышался приглушенный разговор. Вроде бы голос Гайдамачихи проговорил:

— Думала, уж не вернешься к рассвету. Туманище-то, посчитай, с самой полночи, будто нечистая сила нагнала.

Ответил мужчина. Хрипловатым, похоже, уставшим голосом:

— Мог и не вернуться. Ладно веревка с собой оказалась. Выбросил конец из лодки и, как по линейке, по ней определял, куда плыть.

— Ну, что там? — нетерпеливо спросила старуха.

— Гниль одна… — грубо бросил мужчина и заговорил неразборчиво.

— Неужто я виновата? Столь годов прошло, и кости погниют, не только… — перебила мужское бормотание старуха.

— Ты бы еще подольше… как собака сено… берегла… — пробормотал мужчина.

— Хоть что-нибудь уцелело?

— Уцелело… От сушки дырка.

— В мешке-то чо?

— Чирей на плечо.

— Ну, ну!.. — строго повысила голос старуха. — Я ведь могу и передумать…

Голоса почти затихли. Мальчишки, затаив дыхание, не сговариваясь, осторожно полезли через тальниковые заросли по направлению голосов. Кое-как различив в тумане засохшую березу, спрятались за ее толстым корявым стволом. У берега, в трех-четырех метрах от березы, возле лодки стояла сгорбленная бабка Гайдамачиха и рослый сутуловатый мужчина в плаще с накинутым на голову капюшоном, из-за которого нельзя было разглядеть лицо. В носу лодки, насторожившись, сидел лопоухий, похожий на пуделя, Гайдамачихин пес Ходя.

Мужчина подтянул нос лодки к берегу, достал из нее мешок, заполненный чем-то наполовину, легко закинул поклажу через плечо на спину и, сутулясь, направился по тропинке от озера к селу. Гайдамачиха звякнула замком по цепи и низко наклонилась. Мальчишкам показалось, будто она что-то ищет в лодке. Через некоторое время старуха выпрямилась, повернувшись к востоку, перекрестилась и, зажав под мышкой весло, торопливо засеменила, путаясь в длинной юбке, вслед за мужчиной. Ходя, выпрыгнув из лодки, сунулся было к затаившимся за березой мальчишкам, но Гайдамачиха окликнула его, и он послушно скрылся в тальниковых кустах.

— Узнал мужика? — шепотом спросил Димку Сергей.

— Кажется, дед Иван Глухов.

Сергей отрицательно покрутил головой.

— Нет. У деда Ивана голос скрипучий, а этот говорит как из пустой бочки: «Бу, бу, бу»…

— Не из бочки, а из капюшона, и туман приглушает голос. Заметил, Гайдамачиха тоже вроде не своим голосом говорила?

Сергей задумчиво потеребил взъерошенный белобрысый чуб.

— Может быть, — согласился он и прислушался к удаляющимся шагам.

Когда шаги затихли, мальчишки осторожно подошли к лодке. Все днище лодки покрывала мутно-желтая вода. Сергей долго глядел на эту воду и вдруг спросил:

— Где на озере глинистый берег?

— Около Березовки нигде нет, — ответил Димка.

— А дальше?

— Тоже вроде бы нет.

— А это что? — Сергей запустил руку в лодку и достал из мутной воды кусок глины. — Что это, я спрашиваю?

— Глина, — проговорил Димка.

Сергей сделал серьезное лицо. Подражая Димкиной старшей сестре Галине Васильевне, преподающей в Березовской школе историю, сказал:

— Умница, Дима Терехин. Садись, пять.

— А что, не глина разве?