Кукла

– Это абсолютно нормальная реакция на ваше неправильное поведение. Вы можете говорить с ней обо всем на свете, но при этом не нужно лгать. Любую ложь ее мощный процессор распознает мгновенно. И тут дело в том, что кукла стремится ублажить своего хозяина как можно лучше. Но некоторые моменты этому могут препятствовать, и она стремится их устранить. Да, ее заинтересовала проблема взаимодействия человека и робота, то есть куклы. Это для нее не праздный вопрос, а необходимость узнать о себе побольше, что способствовало бы более эмоциональному сексу. И она, как я понял, своего добилась. Секс с ней теперь приятнее, ведь так?

– Может быть… – ответил Максим задумчиво. – И все же, как понимать то, что «ее заинтересовала проблема взаимодействия человека и робота»? Она все-таки думает?

Джон расхохотался. Успокоившись, поднял вверх указательный палец и изрек:

– Она устроена так, чтобы ее хозяин думал, что она думает! Вот и весь фокус, патент на который принадлежит нашей корпорации. Этот фокус называется «квазиэффектом», и он позволяет добиться большего сексуального удовлетворения.

После изречения этой квазифилософской мудрости Джон со словами «а это презент от корпорации» достал из кейса литровую бутыль «Джона Уокера» с черным лейблом и вручил ее Максиму.

Максим понял, что это тот максимум – как философский, так и материальный, – которого можно было добиться от заокеанского прохиндея. И сказал, что претензий к корпорации больше не имеет. Джон расплылся в улыбке.

Но прежде чем навсегда покинуть дом Максима, он дал хозяину несколько полезных советов. Один из них заключался в том, что для получения большего наслаждения от модели LKW-21/15 необходимо чаще менять не только позы, но также и облик и стиль поведения куклы. С согласия хозяина он трансформировал 35-летнюю Линду-созерцательницу с несколько чопорными манерами в 25-летнюю Линду-резвунью, которая за словом в карман не лезет и относится к жизни легко, но страстно.

***

Проводив заокеанского фирмача, Максим включил Линду. Новую Линду, которая была сродни только что принесенной из магазина игрушке. И это было великолепно, поскольку новизна ощущений, как известно, порождает обострение чувственности. Ну, или сексуальности, что хоть и обозначает то же самое, но почему-то отпечатано в словарях совсем на другой странице. Максим, ощутив прилив не только чувственности, но и крови в детородном органе, называющемся в словарях опять же то фаллосом, то пенисом, вспомнил анекдот, который был в ходу в старинные горкомовские времена: «Чтобы получить кайф, достаточно потрахаться хоть и со своей женой, но в чужом сарае».

Итак, он ее включил.

Линда моргнула, села на диване и начала осматриваться.

– И где этот хмырь, который тебе мозги пудрил про тестирование? – спросила она с пикантной хрипотцой в голосе. А потом, оттянув трусики, заглянула внутрь, издав интернациональный вопль «Bay!» – Слушай, а не потрахал ли он меня, когда я была в отключке? Знаю я этих козлов, воспользуются тем, что маленькая женщинка беспомощна, и пользуются на халяву! Так было или нет?

– Нет, – сказал простодушно Максим, не въехав в предложенную ему игру.

– Слушай, Максик, а может, ты хочешь? – вкрадчиво спросила Линда.

– Хочу, – ответил Максим, ощутив пульсацию крови, под давлением нагнетенной в пещеристые тела.

– Сильно хочешь?

– Сильно.

– А чего ты хочешь, дорогой? – наивно вытаращив глаза, проворковала Линда. – Есть? Пить? Гулять? А может, спать хочешь? Или писать? Ты у меня такой загадочный. Прям как теорема Ферма в Пифагоровых штанах!

Этот новый тон еще более взволновал Максима. «Экая бестия, блин!» – подумал он и немедленно полез к Линде с совершенно недвусмысленными намерениями.

– Да ты чо, милый?! – аж затряслась она в притворном возмущении. – Ведь сейчас не время. Демократия в опасности! И все честные люди сейчас должны умирать на баррикадах, а не на сладеньких девочках… Я сладенькая, да? – перешла на вкрадчивое воркованье Линда.

И от этого Максим совсем потерял голову. В общем, это получилось у него так, словно впервые в жизни.

Наутро Линда с потупленным взором и чашкой кофе на подносе возникла на пороге спальни этаким римейком Голливуда тридцатых годов.

– Мистер, – буквально пропела она, чуть присев в книксене, – ваш кофе, мистер Макс!

Подошла, цокая каблучками, к кровати и протянула чашку зачарованному Максиму.

Он отхлебнул, не сводя с Линды глаз, и тут же поперхнулся и часто задышал, словно запыхавшийся пес.

– Что это?! – взревел он.

– Ваш кофе, мистер Макс, – невозмутимо ответила Линда, вновь сделав книксен.

– Что ты в него насыпала?!

– Как что, Макс? – всплеснула руками Линда. – Перец.

– Зачем?!

– Как это зачем? Авиценна пишет, что перец возбуждает сексуальные желания. Пейте немедленно, мистер Макс, да приступим к делу! Потому что я только что зафигачила три чашки и сейчас буквально сгораю от страсти!

«Да, – подумал Максим, – эта ее настройка значительно интереснее. Теперь с ней не соскучишься».