Кукла дядюшки Тулли

Он непреклонно поднял вверх указательный палец.

— …Так же, как и Саймон с Джорджем, последовавшие за ней спустя недолгое время. А я, мисс Тулман, продолжил дело вашей бабушки. Получается, что если мистера Тулли объявят невменяемым или кто-то другой, мягко говоря, не разделяющий убеждений вашей бабушки, встанет у руля, весь план полетит к чертям, не так ли?

И мистер Бэбкок выжидательно откинулся на спинку дивана. Хотя теперь мне предоставили слово, я молчала, раздумывая над тем, как несправедливо все вышло — бабушка все свое внимание без остатка посвятила дяде Тулли, в то время как двое других сыновей были полностью забыты. И тут же одернула сама себя, поняв, что ошибаюсь. Стрэнвайн был объявлен майоратом, так что он в неприкосновенности перейдет к следующему в роде Тулманов и права толстого Роберта не будут ущемлены. А вот я, как всегда, оставалась не при делах.

Я посмотрела на адвоката.

— А это бабушкин план подразумевал массовое переселение из городских работных домов, мистер Бэбкок?

Тот широко улыбнулся и постучал себя по горбатому носу.

— Нет, боюсь, это все я. Нужно было возвести газовый завод, обустроить мастерскую, поставить машины, провести трубы, положить кирпичи и камни, вырыть колодцы. Еще нужны были две школы, пара церквей и много-много домов. Так что требовались рабочие руки. Почему не позволить найти работу тем, кто в ней так нуждается? Это же убить двух зайцев одним махом. И организовать хорошее дело к тому же. Очень успешное.

— А насколько мой отец одобрял этот план?

Мистер Бэбкок перестал улыбаться.

— Душечка, я должен быть честен с вами. Саймон ничего не решил по этому поводу. Смерти мисс Марианны, с которой он так и не успел помириться, а вскоре и его нежно любимой жены абсолютно подкосили его. Чувствовать себя брошенным родной матерью ужасно, даже когда она сама совершенно этого не планирует. Но я искренне полагаю, что он бы полностью одобрил все мои действия. А вот Джорджа Тулмана, человека совершенно из другого теста, мы все преднамеренно оставили в неведении.

Так и представляю себе лицо тетушки, когда она услышит эту историю. Как она суматошно начнет звать горничную, передаст мне скулящую собачонку, подвяжет покрепче чепчик и поспешит в офис своего адвоката через вязкий желтый туман, плотно сжав тонкие бескровные губы. Она наверняка попытается засудить мистера Бэбкока, но ничего не выйдет. Слишком хорошо тот знает свое дело.

Я увидела, что он принялся рассеянно барабанить пальцами по животу.

— Какие-нибудь вопросы, мисс Тулман?

— Насколько поместье близко к тому, чтобы возместить убытки?

Мистер Бэбкок радостно загорелся.

— Наше положение улучшается! В основном благодаря экспорту фарфоровых фигурок, раскрашенных вручную, очень привлекательных, а также декоративной ковке, медным изделиям и другим…

— Так насколько?

— Пять лет, — сказал он.

Пять лет. И я понимала, что он большой оптимист. Пламя в камине немного утихло, и я услышала, как едва различимо вразнобой бьют часы.

Четыре утра.

Мистер Бэбкок проделал такой путь в ночи и вытащил меня из постели ради этого разговора? И тут я поняла, что он еще не мог получить моего письма. Сейчас оно, наверное, только попало в Лондон. Кто-то написал ему сразу, как только я переступила порог Стрэнвайна, и он примчался сюда, как ветер. Может, это была миссис Джеффрис? Я не уверена, но выходит так, что она заранее знала о его приезде, потому что гостиная оказалась начисто убрана. Я почувствовала на себе изучающий взгляд цепких глаз.

— Мистер Бэбкок, что еще вы хотите от меня? Вы же ехали всю ночь напролет не для того, чтобы поделиться со мной деталями семейной истории.

— Конечно же нет, дорогуша. — И он снова откинулся назад. — Вы достаточно сообразительны и хитры, и я хочу предложить вам одну игру. Я хочу, чтобы вы задержали Элис Тулман за пределами Стрэнвайна.

— На целых пять лет, — уточнила я.

— До тех пор, когда наша затея не принесет плоды. Когда Роберт достигнет нужного возраста, он станет получать денежное содержание, которое заранее оговорено. Так и планировалось, и мы сможем некоторое время хранить все в тайне, а когда огласка станет неизбежной, что ж… Как говорила ваша бабушка, на всяком выгодном фоне пятен не заметно. Нам просто нужно время.

— И как вы это себе представляете? Как можно будет держать тетю подальше отсюда в полном неведении?

Он хихикнул.

— Все зависит от вас, душечка. Конечно, вы можете соврать. Например, что вам пока не хватает доказательств дядиной невменяемости.

— А если она захочет сесть в экипаж и увидеть все сама?

— Ей придет письмо о том, что поместье поражено страшной эпидемией холеры, тифа или чего-либо подобного, очень заразного и опасного.

Я скептически приподняла бровь.

— А когда кончится карантин?

— Если она не угомонится, то на ее имя придет письмо с приглашением от какой-нибудь дамы, знакомство с которой будет так лестно, что миссис Тулман раздуется, как павлин, от одной только мысли об этом. И эта дама будет жить в другом конце Англии и, конечно же, будет мне чем-нибудь обязана. Нам необходимо время, мисс Тулман.