Кукла для кандидата

– Кто же так режет? – возмутилась Раиса Маратовна. – Дай-ка сюда, покажу.

– А чего не так?

– Всё не так. Во-первых, крупно. Во-вторых, он у тебя весь расползётся, и придётся потом отдельные чешуйки крошить.

Ника отдала нож и стала сбоку. Пусть поворчит, потом добрее будет. А мне с любой стороны польза.

– Поняла? – строго спросила Раиса Маратовна.

– Поняла.

– То-то. Учти, в кулинарии мелочей не бывает.

– И где вы всему научились?

– Жизнь научит. Хотя борщ варить у меня мать мастерицей была. Она ведь из-под Житомира. Родитель Ефима Борисовича, кстати, тоже из тех мест. Поэтому он понимает, что такое настоящий украинский борщ.

Везет мне на знакомства с жителями Украины, подумала Ника. Илона, вон, тоже, борщ любила.

– Получается, вы специально к приезду Эйдуса готовите?

– А то! Каждый раз варю, – не без гордости сообщила Раиса Маратовна. Помолчав, добавила: – Иногда думаю, что хозяин только из-за борща в усадьбу и приезжает.

– Тут вы, Раиса Маратовна, слегка переборщили, – раздался негромкий, вкрадчивый голос. Экономка и Ника синхронно обернулись – на пороге кухни стоял Насыров. – Хотя, в целом, политика правильная. Сама себя не похвалишь, другие и забыть могут… Когда за стол пригласите?

– Обед через час, сами знаете, – поджав губы, сказала экономка. – А вы, Рустам Назимович, не пугайте меня так. Стучались бы, что ли, или ногами топали. Я же вас просила.

– Ох, извините, забыл. – Насыров улыбнулся. Продолговатые, раскосые глаза с тёмной, почти чёрной, радужкой, маслянисто блеснули. – В следующий раз обязательно топну. Но я, собственно, не к вам, а к Виктории Петровне. Виктория, с вами хочет переговорить Ефим Борисович.

– Сейчас?

– Он ждёт в кабинете. Дорогу найдёте?.. Ах, какие у вас здесь запахи. Удаляюсь, пока не подавился слюной.

И, бросив на Нику многозначительный взгляд, тут же исчез. Так же неслышно, как и появился.

– Мог бы и подавиться, плакать не стали бы, – предусмотрительно выдержав паузу, со злостью произнесла экономка. – Тоже мне, чучмек бухарский. Подкрадывается, как кот.

– Почему чучмек? – немедленно поинтересовалась Ника. Куй железо, не отходя от кассы. – Он что, из Бухары?

– Предки, может, и из Бухары. А, может, и из кишлака какого-то. Знаю, что из узбеков. Двоюродный братец Клары. По матери.

– А Клара разве из Узбекистана?

– Нет, из Краснодара. Но мать у неё узбечка. А отец – кавказец какой-то. Клара вместе с этим Рустамом в Москву приехала. Позже она его к Эйдусу и пристроила. Рустам поначалу шоферил у него. А теперь, иш, начальником заделался. Рустам Назимович его называй, как порядочного.

– Вы думаете, он непорядочный? – в меру выкатив «удивлённые» глаза, спросила Ника.

Экономка повела головой, словно прислушиваясь. Потом ответила шёпотом:

– Был шантрапой и сдохнет шантрапой. Ты иди к хозяину, он ждать не любит.

Эйдус сидел за своим широким столом, заставленном часами, и просматривал бумаги. Кивком показал Нике на диван в левом углу.

– Полагаю, что уже освоились?

– Да.

– Я так и думал. Моей супруге, главное, не возражать. А вы ведь не возражаете, верно?

В изящных очках из тонкой оправы, выглядевшими чужеродно на мясистом носу, он походил на интеллигентного «вора в законе». Лицо простовато-грубоватое, а очки, как у модного стилиста.

– Я не конфликтная, – тихо отозвалась Ника. – Вы же сказали, что я должна добросовестно выполнять обязанности. И слушаться Клару Агзамовну.

– У вас хорошая память. А исполнительность – вообще редкое качество у современной молодежи.

– Я стараюсь.

– Да-да, Клара мне так и сказала. Старательная, говорит, девушка. Как она, кстати, себя чувствует?

Странный вопрос для человека, недавно разговаривавшего с женой, подумала Ника. Клара наверняка тебе всё рассказала. Что же, повторим на бис.

И она изложила «согласованную» версию о болезненном состоянии Клары.

– Кларе Агзамовне, наверное, надо показаться врачу. Возможно, провести обследование.

– Да-да. Вы верно рассуждаете. – Эйдус помолчал. – Нам нужно оформить трудовые отношения. Порядок есть порядок. Пожалуй, до конца месяца я могу вас взять. Пока. А там посмотрим.

Вот, козёл! Ника едва сдержала возмущение. Ведь Клара говорила о двух месяцах. Ясно, решил меня помариновать.

– Что-то не так?

– Нет, что вы! Большое вам спасибо. Мне так нужна работа. Только…

– Ну-ну.

– Я хотела ещё сказать о Кларе Агзамовне… Знаете, мне кажется, она слишком много курит. Ей вообще бы не следовало…

– Да-а? А вы ей об этом сказали?

– Нет. Мне неудобно. Разве я могу делать ей замечания?

– Это верно. Но вы молодчина, Ника, что сказали об этом мне. Я очень беспокоюсь за здоровье своей жены. Оно у неё такое хрупкое… Что-то ещё?

– Да, если разрешите. Мне показалось, она слишком расстроена. Видимо…

– Да-да?

– Мне показалось, это связано с предыдущей сиделкой. Той, которая попала в аварию.

Ника рисковала. Но она просчитала этот риск. Должен же её «доклад» чем-то отличаться от той «лапши», которую мужу «навесила» Клара? Иначе Эйдус сочтет её бестолковой.

– Да-а-а?