Кукла для киллера

Эрлинг поставил бедро между разведенными ногами и прижался животом к ее спине. И когда только успел снять штаны? Горячая твердая плоть уперлась в копчик, в то время как скользкие пальцы вторглись в сокровенное и заскользили, поглаживая, возбуждая, дразнясь. Теплая волна прошла по всему телу, Тереза непроизвольно выгнула спину, ощущая, как гладкий член скользит между бедер, она потерлась о него, заставив Эрлинга чуть слышно вздохнуть.

Как могла она с такой легкостью поддаться его ласкам? Ей страшно было признаться себе в том, что она ждала этого момента, желала его. Неужели она попалась к нему на крючок?

— Мне остановиться, Тереза? — раздалось над ухом. — Скажи мне, что тебе не нравится.

Ноги Терезы невольно раздвинулись еще шире, предоставляя мужчине свободу действий.

Неторопливыми выверенными движениями он взял с полки широкую черную ленту, перекинул через торчащий из стены крюк для гибкого душевого шланга и быстро связал Терезе руки в запястьях. Теперь она стояла, беззащитная, вытянувшись вверх, а пальцы Эрлинга уже ласкали промежность, настойчиво и неотвратимо проникая внутрь. Сразу же защипали нанесенные Вонгом ранки, Тереза всхлипнула.

— Больно, — тихонько заскулила она.

— Значит, вот как он брал тебя? Как мальчика.

Эрлинг даже не подумал вытащить палец, а, наоборот, осторожно ввел еще один, одновременно лаская клитор.

— Мне нравится, как ты реагируешь, Тереза, — горячо шепнул киллер, медленно растягивая и лаская ее сзади.

Тереза судорожно всхлипнула, сладкая судорога взметнулась от живота к груди. Она прикусила губу и прижалась к нему спиной. О, черт, так приятно было чувствовать его пальцы, которые нежили пульсирующий бугорок. Но ей хотелось большего, ей хотелось, чтобы все было резко и быстро. Хотелось криков от удовольствия и дикой страсти. Она больше не могла и не хотела терпеть. Эрлинг, по-видимому, почувствовал это, потому что склонился к ее уху, щекоча дыханием, и приказал:

— Попроси меня.

— Пожалуйста, — она залилась румянцем, ненавидя себя за слабость, за то, что не устояла.

— Пожалуйста, что?

— Пожалуйста, возьми меня, — голос звучал чуть хрипловато из-за неравномерного дыхания.

— Возьми меня, кто?

— Мой господин.

— Запомни это, Тереза. Ты принадлежишь мне, а я не люблю, когда берут мои вещи.

Он развел ягодицы и медленно вошел в нее сзади. Тереза вскрикнула, он был горячий, влажный, напористый и большой. Она запрокинула голову и всхлипнула — он заполнил ее. Казалось, глубже войти невозможно, однако Эрлинг толкнулся еще раз, и Тереза, потеряв над собой контроль, закричала. Киллер продолжал пронзать ее, и в конце концов она перестала понимать, что испытывает: удовольствие или боль. Тереза даже не представляла, что такое возможно. Пронзительная боль и острое наслаждение!

— Тихо, я просто хочу почувствовать тебя. — Эрлинг сделал глубокий вдох. — Мне нравится запах твоего возбуждения.

Его пальцы до боли сжали грудь, а затем опустились на нежную плоть, раздвигая складочки, поглаживая клитор. Внутри нее нарастал оргазм, все ближе, ближе… Эрлинг ввел в нее два пальца, и она кончила, когда он вбился в нее с неистовой силой, доставляя боль и наслаждение. Еще несколько резких глубоких движений — и Тереза почувствовала, как ее заливает горячим. Эрлинг еще немного постоял, прижимая к себе ее дрожащее тело; Тереза слышала, как стучит его сердце, как сжимается и пульсирует его все еще твердый и упругий член; затем он медленно вышел, отвязал ленту и подхватил на руки едва не упавшую от слабости девушку.

— Ты моя.

Эрлинг

И что с нею делать? Первым делом, конечно, отнести в кровать, хотя больше хочется отшлепать по круглой попке, а потом еще раз использовать по назначению. За несколько дней так вляпаться могла только она. Дерзкая, непослушная, красивая и очень чувственная. Она не осознает, насколько выигрывает на фоне местных забитых женщин, предназначенных лишь для одного: служить мужчинам и рожать детей. Вся их сексуальность притворная, отработанная годами практики, скованная условностями и желанием того мужчины, кому предназначена, а от этой дерзкой иномирянки просто льется энергия секса. Обычные люди это чувствуют подсознательно, а он еще и видит.

— Так где мой кристалл, Тереза?

Он опустил ее на кровать и накрыл тонким одеялом.

— У Ленни, — голос девушки был тихий, умиротворенный и сонный. — Он отобрал мою одежду, а шарик я сунула в карман джинсов.

— Ну что же…

— Слушай, говорят, ты киллер?

Она приоткрыла глаза, любопытные, хотя и затуманенные отголоском страсти. Эрлинг кивнул.

— Я хочу сделать заказ.

Как интересно. Он склонился над нею и шепнул, касаясь уха:

— А чем будешь платить?

— Ты мне должен! Из-за тебя я попала в неприятности! — с возмущением воскликнула Тереза, но не отодвинулась.

— Разве это я продал тебя? Я заставил сбежать из моего дома? Я только взял то, что принадлежит мне.

— Ты нагло меня себе присвоил!

— Ты следила за мной, я был в своем праве.